Темные Холмы - [26]

На день рождение Наты я попал лишь благодаря Тиму, который силком вытащил меня из дому, полностью игнорируя мое состояние, постоянно ошивался где-то рядом, иногда преследуя меня даже в туалете.

На празднике я сидел помятый и инертный, во всю демонстрируя полный набор зубов при каждом зевке. Я даже не утруждал себя тем, чтобы прикрыть рот рукой. Юля первое время пыталась меня растормошить, рассказывая разные глупости, хватая меня за руку, заглядывая в глаза и периодически утыкаясь грудью в мое плечо. Бедняга еще немного посидела рядышком и, не выдержав моего безразличия к ее изощрениям, сбежала под предлогом помощи имениннице. Присоединившись к самой шумной из групп, она изредка бросала на меня обиженные взгляды.

Вскоре ребята немного выпили, разбились на группы по интересам и совсем обо мне забыли, чему я был несказанно рад. Мое единственное желание было лишь где-нибудь спрятаться и вздремнуть, так как ночью выспаться мне не удалось. Забившись в дальний угол комнаты, я обхватил колени руками и уткнулся в них лицом. Готов поспорить, что со стороны я был похож на обиженного, плачущего и всеми забытого мальчишку, с которым никто не дружит, но мне было плевать.

Несмотря на музыку и шум я все-таки заснул. К такому выводу я пришел потому, что все вокруг вдруг потеряло свои цвета, а люди наоборот словно находились посреди странных ярких коконов. Они пульсировали, сокращаясь в такт биения моего сердца. Внутри них бурлили и переливались пятна поменьше, красивой геометрической формы. 'Фракталы' - вдруг пришло название в мою голову.

В таких ярких цветах, вероятно, видят мир наркоманы после очередной дозы. Я с любопытством наблюдал за сияющими одноклассниками, переливающимся всеми цветами радуги, и словно мог прочитать их эмоции. Ната светилась темно-красным, чем-то раздраженная, у Юли преобладал розовый с вкраплениями красного, она влюблено витала в облаках, и одновременно злилась. Миша светился фиолетовым с полосками серого - наш болезненный гений был спокоен и думал о своем.

Везде преобладал красный разного оттенка, но встречались и другие цвета. Устав разглядывать диковинку, я поискал взглядом Тима и едва рассмотрел своего друга в окружении других ребят. Он не светился. Его окружала непроницаемая тьма, и яркие лучи, тянущиеся от окружающих, как только соприкасались с тьмой, терялись в пустоте. Он смотрел прямо на меня. Взгляд был чуждый, колючий, полон боли. Его губы шевелились, складываясь в незнакомые слова. Я не слышал ни единого звука, не чувствовал его эмоций, но знал, он разочарован, растерян и... боится.

Сгусток тьмы вокруг него расширился, от него отделилась тень, приобретая столь знакомые мне очертания. Там стоял Он. Тот самый, чье отражение так часто я видел во сне вместо своего. Тим обернулся, его лицо исказила гримаса боли, и я понял, что он кричит от страха, закрыв лицо руками.

Кинувшись на помощь другу, я погнался за фигурой, но чем быстрее бежал, тем труднее было уследить за ней. Она ускользала, сливаясь с тенями, падающими от зданий, размываясь в движении и все время прячась за моей спиной. Затылком я ощущал ее зловонное дыхание, эманации ненависти, жажду убийства и голод. Волосы шевелились на моей голове, сознание отказывалось принимать реальность происходящего - я уже давно не думал, что все это сон. Покрываясь холодным, липким потом я отчаянно пытался поймать нечто, в чье существование не хотел верить. Страх не давал мне сосредоточиться, и когда, обессилев, я остановился, перестав крутиться вокруг себя как волчок, фигура в капюшоне замерла, стоя за моей спиной.

Я все еще чувствовал ее. Знал, что она там, позади меня, источает миазмы тьмы, смотрит пустыми глазницами, прожигая мой затылок.

И боялся. Боялся увидеть что-то поистине ужасное. Боялся, что оно кинется на меня, вцепился когтистыми пальцами в мое лицо, выцарапает глаза, вырвет зубами глотку и, купаясь в крови, будет хохотать над моим трупом. Медленно, каждой клеточкой тела чувствуя натянутые струны моих нервов, я поворачивал голову в надежде, что когда обернусь, то увижу лишь пустую улицу.

Я не был готов к тому, что увидел. Воздух напитался страхом и болью, и почти пах смертью. Но там никого не было. Кроме моей собственной тени.

***

Меня вырвало прямо посреди улицы, где я стоял на четвереньках и корчился от боли. Руки были ободраны, пальцы едва гнулись и обильно кровоточили там, где до самого мяса были обломаны ногти. Вокруг не было ни души, но я все равно затравленно оглянулся, чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд. В голове мысли метались, словно испуганные колибри.

'Что происходит со мной?'.

Только что я был на вечеринке, а потом... Что было потом? Вот я смотрю на Тимку, а дальше все как во тьме.

Ужас затопил мое сознание и сковал тело. Крупная дрожь сотрясала меня, усиливая боль в пострадавших руках. Внизу живота, словно узел, собрался тугой комок страха. "Я сошел сума. Я не помню, как сюда попал. Я ничего не помню, черт побери!"

- Мамочка.... Хочу домой, - хрипло прошептал я и закашлялся, чувствуя острое желание поскорее оказаться подальше от этого места.