Темноты - [93]

— Беги, — произнесла её мать. — Или он умрёт.

— Не делай этого, Цитара, — сказала Айлира. — Он твой брат. Ты видела, как он…

— Только то, что он стоял между нами, — сказала мать Файне. — Теперь ты обязана ему жизнью — не разменивай свою на его. Беги.

Мирин услышала повеление — магический приказ, вложенный в слово, но Айлира сумела его перебороть, оставшись на месте. Мирин заметила некое движение в тени за ней — ей показалось, что она увидела там лицо — но лишь на короткий миг.

— Беги, — Цитара сжала сердце в руке, и не перестававший стонать Йлдар громко и протяжно вскрикнул. — Я больше не буду повторять.

Айлира, по лицу которой струились слёзы, собралась уйти.

— Ты победила, Цит, — эльфийка отвернулась.

Мирин почувствовала, как мать Файне улыбается.

Затем она услышала щелчок и почувствовала резкий удар, скользнувший по щеке. Она закричала голосом юной Файне и рухнула на пол. Когда Файне упала, Цитара, опустив глаза, увидела арбалетную стрелу, вонзившуюся между грудей. Мирин поняла, что Айлира выстрелила, повернувшись спиной и прикрывшись плащом.

Кровь — ярко-красная кровь — потекла из уголка рта женщины, и Цитара упала.

Мирин кто-то схватил: Айлира появилась, казалось, из тени. Их кожа соприкоснулась, и кожу Мирин защипало, но та не вспыхнула, как это было с Йлдаром. Она хотела заговорить — Файне хотела заговорить — но эльфийка отпустила её и подбежала к певцу меча, который кашлял и пытался сесть.

Мирин посмотрела на труп Цитары. Кровь растеклась вокруг горячей, липкой жидкостью, которая застывала, превращаясь в вязкую массу. Глаза были открыты. Сердце Йлдара исчезло, и она лежала, походя на сломанную, измятую куклу. Потерпевшая поражение, униженная и отброшенная прочь.

Мирин почувствовала жар глубоко внутри — Файне, испепеляемая гневом, подползла к телу матери.

— Остановись, дитя, — прозвучал голос в голове. — Ты не можешь.

Но она не послушалась. Она выхватила палочку Цитары — костяной стержень — из безжизненной руки матери и направила ту в спину Айлире. Женщина возилась с Йлдаром и не заметила нападения.

Остановись, Эллин, скомандовал было голос, но его словно что-то отвлекло. Где-то продолжалась битва между говорившим и сокрытым тенями врагом. Она слишком сильна для тебя.

Мирин подняла палочку и сказала фразу на языке, который знать не могла. Но, к своему ужасу, она поняла, что это был язык демонов.

— Твой наихудший страх, — она произнесла эти чёрные слова. — Твой наихудший страх станет твоим концом!

Её охватила жгучая боль, сжигая каждый сантиметр тела. Она упала на колени и закричала, когда ужасная сила вырвалась из неё и нанесла удар женщине, которую она так ненавидела.

И Айлира выпрямилась и повернулась к ней — её спина напряглась, словно натянутая струна. Она не видела Мирин, лишь что-то между ними. Её рот широко открылся в испуганном «О!».

— Нет! — закричала она. — Нет, я в тебе не нуждаюсь! Я в тебе не нуждаюсь!

По её лицу потекла кровь; Мирин-Файне-Эллин — кем она ни была — смеялась.

А затем она заметила нечто ещё позади них — девушку, объятую голубым пламенем.

Мирин.

Себя.

Видение закончилось, Файне удалось оторваться от Мирин. Вздрагивающая полуэльфийка лежала на полу, схватившись за голову.

— Леди Айлира, — пробормотала Мирин. — Леди Айлира убила твою мать. Вот почему ты хотела причинить ей боль. Вот почему…

— Что? — тряхнула головой Файне. — Что ты несёшь?

— Я была там — видела, как тебя ранили. Вот сюда, — Мирин пристально посмотрела на щеку Файне: рубец медленно появился на гладкой коже.

Файне молча подняла руку к шраму. Её губы задрожали. Она испугалась.

Мирин поняла, чего хотела Файне. Более того, она поняла, кем была Файне. Она увидела суть её игры — увидела тьму в её сердце.

— Что с тобой произошло?

Файне покачала головой. Она вытащила из пояса костяной стержень — палочку Цитары из видения — и провела ей по щеке. Шрам разгладился и исчез.

— Что бы ты ни видела, это не имеет значения, — сказала Файне — Это тебя не касается.

— Я видела тебя. Видела, кто ты на самом деле. А, — вздрогнула Мирин, — что ты такое?

Файне рассмеялась — в этот момент всё напряжение её покинуло.

— Ах, прекрати. Ты такая милая, когда напугана, — она прижала большой палец к щеке Мирин.

Помимо воли Мирин улыбнулась.

— Тебе не о чем беспокоиться, — Файне провела пальцами по её щеке. — Это один из моих редких приступов благородства.

— Благородства? — Мирин моргнула.

— Именно, — сказала Файне. — Само существование нашего мира находится под угрозой, а ты можешь сохранить его.

— Как? — Мирин прищурилась.

— Просто, моя дорогая, — улыбнулась Файне. — Умереть.

Мирин засмеялась, но тут же оборвала нервный смех. Лицо Файне было невообразимо серьёзным.

— Ты… Ты не шутишь?

Файне покачала головой.

— К сожалению, нет. Твоё существование представляет угрозу для тебя самой, всего вокруг тебя и, возможно, для Фаэруна в целом.

Мирин была ошеломлена.

— Но … но я же ничего не сделала!

— Пока нет, — сказала Файне. — Но сделаешь.

— Ты ... ты не можешь убить меня за то, что я могу сделать!

— Сделаешь, — сказала Файне. — Я не говорю о том, что ты можешь сделать.