— Да, — пробормотал Кален. — Думаю, так и есть.
Девушка прищурилась.
— А вот и последний мой вопрос — ты пришёл сюда, чтобы сразиться со мной, а не позвать с собой?
Кален ничего не ответил.
Файне вздохнула.
— Ну, конечно. Что ж — это было бы замечательно, сьер, но я не могу сказать, что согласилась бы. Мы с тобой не предназначены друг для друга. Непримиримые различия в мировоззрении.
Кален пожал плечами.
— Полагаю здесь я должен спросить, как ты намеревалась убить меня, — он указал на бокалы вина — её пустой, его полный. — Полагаю, один из них был отравлен.
— Возможно, — Файне оценивающе взглянула на него. — Сдаётся мне, ты жив.
— Это похоже на одну из твоих игр, — продолжил Кален. — Ты предполагала, что мы оба выпьем, и предоставила мне выбрать бокал вина. Тебе просто оставалось решить, какой бокал я возьму — и отравить его, — он указал на них. — Прости, если я испортил твои планы.
— А ты прости, что я оскорбила тебя, — ответила девушка. — Возможно, боги всё-таки наградили тебя какой-то долей ума — только недостаточной. Ты упустил одну маленькую деталь, — когда Кален напряжённо прищурился, она засмеялась. — Я скажу тебе просто так — бесплатный урок в Глубоководье, слыханное ли дело?
— Чему ты можешь научить меня, Файне?
— Каждый вор, — сказала она, — знает первое правило воровства: пустить по ложному следу.
Когда Кален нахмурился, Файне указала на его стул. Паладин осторожно протянул руку, словно хотел почесаться, и почувствовал одну из крошечных, покрытых ядом иголок, которые вошли в его ноги, ягодицы и спину — иглы, которые Файне разместила там час назад.
Ирония происходящего, надеялась девушка, не ускользнула от него. Из-за своей болезни он не мог почувствовать то, как они пронзили его плоть, а теперь уже было слишком поздно.
— Прощай, любимый, — Файне убрала ноги со стола и встала. — Я бы с удовольствием ещё раз покувыркалась с тобой, но... Этому никогда не бывать, — затем, низко нагнувшись, чтобы дать ему возможность ещё раз взглянуть на её лиф, девушка подняла его бокал вина и осушила его. Поставив бокал обратно на стол, полуэльфийка облизнула губы.
— Мы с тобой очень похожи, но всё же недостаточно.
Она собралась было уйти, но Кален положил перевязанную правую руку на запястье девушки. Рука мужчины была повреждена, и вылечена лишь частично, — воин не смог бы силой удержать её, но Файне всё равно остановилась.
— Ты милый, — сказала она. — Но в тебе сейчас так много яда, что ты едва ли сумеешь сохранить сознание спустя пару мгновений — а твоё сердце остановится на десятом вдохе. Едва ли время для...
Он стал подниматься. Иглы вышли из Калена, оросив всё каплями крови — мужчина встал перед ней как чёрный призрак. В складках серого плаща девушка увидела рукоять табельного меча, который мужчина вытащил оголённой левой рукой.
— Ты не мог... Не мог побороть этот яд, — сказала Файне. — Разве что...
— Разве что я смог сдержать себя, — он встал в полный рост и отпихнул стол в сторону. — Привести Раса в Дозор вместо того, чтобы убить его, — одним движением запястья, он приставил меч к её горлу, — и вернул благосклонность триединого бога.
Пока он говорил это, Калена окружил серебристо-белый ореол, словно пылал сам Кален, словно его бог выбрал именно этот момент, чтобы явиться и взглянуть на мир его глазами. Находившиеся в таверне ошарашенно замерли, наблюдая за происходящим.
— Что ж, — Файне слегка дрожала, но улыбнулась. — Хорошо сыграно, Кален — ты действительно бессердечный ублюдок, — взгляд девушки опустился вниз, на лезвие у горла, затем снова поднялся на него. — И ты спас свою душу, чтобы потратить её на меня? Я польщена.
Дрен бесстрастно смотрел на неё.
Файне очаровательно улыбнулась.
— Я многие годы ждала кого-нибудь, столь же умного, как ты — врага, который сможет меня победить. Я рада, что он оказался к тому же так привлекателен.
Взгляд Кален был холоден.
— Ну что, любимый — ты не хочешь меня? — она сделала шаг вперёд, позволив лезвию оставить маленькую красную полосу на горле. Девушка мурлыкнула: — Ты не хочешь сделать мне больно? Я сделала тебе больно, разве нет? Я убила твою маленькую сестричку и прогнала твою синеволосую подружку.
Её лицо было практически напротив его. Их разделял только меч, достаточно острый, чтобы перерезать ей горло одним движением руки Калена. И только меч удерживал девушку от того, чтобы поцеловать его.
— Когда ты думаешь об этом, — сказала Файне. — Когда ты смотришь на меня — разве в твоём сердце не просыпается хотя бы доля ненависти? — она стукнула Калена в грудь. — В этом большом, сильном, умирающем сердце?
Кален сжал рукоять меча.
Мужчина толкнул её. Файне упала на пол и посмотрела на него, глаза и волосы девушки были взъерошены. Полуэльфийка усмехнулась, когда воин сделал шаг вперёд. Сердце девушки бешено колотилось, она знала, что это конец.
— Нет, — сказал он. Кален вложил меч в ножны на бедре и отвёл взгляд в сторону.
Файне дрожала. Она не смела двинуться — Дрен в любой момент мог одним движением перерезать ей горло. Но он просто стоял, молча и спокойно. Смерть могла забрать его в этот самый момент — болезнь уже взяла верх и почти убила его. Файне лежала на полу позади него, кровь текла ей на грудь из нанесённой ею самой раны.
