Темнота в солнечный день - [74]
– Да понимаешь… Смеяться не будешь?
– Когда это я над тобой смеялся?
– Да вот понимаешь… – сказала Марина чуть смущенно. – Показалось вдруг, что вокруг самый настоящий океан, бескрайний такой, глубоченный, и подо мной – бездна, а до ближайшего берега неделю плыть. Прекрасно понимала, что это глупость, и ничего с собой поделать не могла. Так остро почувствовалось… И тебя рядом нет…
– Ну, я-то был рядом.
– Но ты меня не касался. Вот и накатила дурь. Дурь, правда?
– Да ладно, чего в жизни не почудится… Знал я одного экземпляра, так он не в пять, в девятнадцать лет, когда ложился спать, боялся руку с кровати опускать. Все казалось, что из-под кровати какая-нибудь зубастая бабайка вылезет и цапнет. Ну, не так уж чтобы совсем верил, но чуточку, то есть повыше нуля…
– Нет, серьезно?
– Совершенно, – сказал Митя. – А так – абсолютно нормальный чувак, никаких сдвигов. Сейчас в Рязанском десантном учится, уж не знаю, как у него там с бабайками обстоит. Бывает. Ну а у тебя вот – море. Вообще логично: Марина… море… А не казалось, что там, на глубине, здоровенный осьминог поджидает?
– Ничего подобного, – засмеялась Марина. – Казалось, что вокруг безбрежное море, и все. – Она помолчала и добавила упрямо: – А я все равно еще поплаваю! Сегодня!
– Да хоть до вечера, – сказал Митя. – И у меня выходной, и у тебя дел никаких.
– Ну, неловко слишком долго твоего Гошу эксплуатировать, он же не таксист… Куда он, кстати, подевался?
– А это интересный вопрос… – сказал Митя, озираясь. – Ага! Вон он, на другом бережку, то есть на полуострове, загорает. Что-то я за ним раньше не замечал такой привычки, обычно он здесь же, на бережку, со всеми… – Он засмеялся. – Очень похоже, это он нарочно. Решил нас наедине оставить. Деликатный чувак, студент, в три раза больше меня книг прочитал, немецкий всерьез знает.
– Митя… А ведь он наверняка заметил, что… ну, что я такая. Не мог не заметить…
– Да наверняка заметил, – сказал Митя. – Ну и что?
Марина вдруг спросила:
– А ты друзьям про меня рассказывал? Только честно.
– Нет.
– Почему? А то я не знаю, как парни в твоем возрасте постельными победами хвастаться любят. Потому не рассказывал, что я… такая?
– Маринка, чепуху порешь, – сказал Митя. – Потому и не рассказывал, что ты не постельная победа.
– А что? – с любопытством спросила Марина.
– Ты – это серьезно. А о серьезном не рассказывают.
– И много у тебя в жизни было… серьезного?
– Если так уж хочешь знать, ты первая.
– Приятно слышать, приятно слышать… – нараспев сказала Марина. – Правда. И я тебе почему-то верю…
– Ну, раз пошла такая пьянка… А у тебя в жизни было много серьезного? Я-то тебе честно ответил.
– Бывало… – сказала Марина.
Как ему показалось, суховато. И лицо у нее стало определенно грустное. Митя принялся лихорадочно ломать голову, как непринужденно переменить тему, – очень похоже, что-то серьезное в ее жизни оказалось таким, о котором вспомнить грустно. Мало ли что могло остаться за спиной девушки двадцати пяти лет, да еще очаровательной до невозможности…
Очень похоже, он ненароком разворошил осиное гнездо, – лицо Марины стало откровенно печальным. Митя такие состояния знал: когда одна фраза, а то и одно-единственное слово играют роль того самого камешка, который обрушивает лавину. Воспоминания хлынут потоком, и их далеко не сразу удается удержать, оттеснить, загнать поглубже. От возраста это знание не зависит нисколечко…
А он не мог ничего придумать, чтобы увести разговор в безопасном направлении. Черт, такое впечатление, что у нее уже слезы на глаза наворачиваются. Свозил развлечься, называется…
– Привет, ребята! – раздался рядом жизнерадостный голос.
Вот и не верь после этого в фортуну! Рядом с покрывалом, с Митиной стороны, стоял Рубенс, здоровенный, бородатый, дружески ухмылявшийся. А рядом, прямо-таки подпрыгивая на месте от избытка жизненной энергии, такой же, как Рубенс, светловолосый карапузик, опоясанный белым надутым кругом, к которому спереди была присобачена довольно искусно сделанная выгнутая шея с птичьей головой, то ли гусиной, то ли лебединой, – тоже надутая, тоже резиновая.
Великолепный подвернулся способ переключить внимание Марины полностью на что-то другое.
– Вот, знакомься, – сказал Марине Митя. – Еще един хороший знакомый. Причем не нам, молодым раздолбаям, чета. Настоящий художник.
– Виталий, – сказал Рубенс, с большим интересом глядя на Марину.
– Марина, – ответила она.
Она привычно нашла Рубенса слухом, и со стороны, Митя был уверен, вовсе и незаметно, что она слепая. Полное впечатление, что смотрит прямо на него.
– То-то, я смотрю, твоя машина стоит, – сказал Митя. – Давно обосновались? Что-то я вашего бивуака не видел на берегу.
– А мы налегке, – весело сообщил Рубенс. – Одежочку в машине оставили, что ее зря таскать, а полежать и на песочке можно, не лорды. Правда, Тёмка?
– Правда-правда-правда! – запрыгал карапузик. – Папа, я пить хочу! Ты холодненького обещал! Где холодненькое?
Рубенс поставил на песок свою странную сумку – большую, кубическую, отчего-то казавшуюся твердой, в красно-черную клетку. Расстегнул большие никелированные застежки.
Весной 1945 года, когда до Берлина оставалось уже не так далеко, майор Федор Седых привез в расположение своего батальона девятнадцатилетнюю немку-беженку Линду, поселил ее рядом со своей комнатой и назначил ее своей помощницей. Вопиющий по своей дерзости поступок не остался незамеченным для офицеров СМЕРШа. Однако майор не обращал внимания ни на косые взгляды солдат, ни на строгий приказ Главнокомандующего. Потому что Линда обладала совершенно фантастическими способностями: глядя на человека, она могла точно сказать: будет он жить в ближайшее время или погибнет…
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
Под рокот надвигающегося Шторма, предшествовавшего уходу ларов в небеса и упадку на земле, Сварогу предстоит решить участь коварных веральфов. На волоске от гибели он ищет следы вероломной Дали Шалуатской. Но почему на это раз все кажется настолько простым, будто кто-то забавляется с королем королей детской игрой в догонялки?.. А теперь этот кто-то предлагает бросить кости - и... Выпадает пустышка: многогранный кубик поворачивается к Сварогу идеально чистой, как вечные льды Снежного острова, гранью.
Пока молодая правительница Империи Четырех Миров Яна-Алентевита готовится пойти под венец, лорд Сварог граф Гэйр продолжает биться над загадкой Токеранга и Горрота. Как сорвать «шапку-невидимку» с Горрота и проникнуть в логово токеретов?..Воскресшие покойники, токереты во плоти, секретные истории, извлеченные из тайных архивов, разгадка силы апейрона, обретение наследника. Вся эта повседневная королевская жизнь в светском бризе любви, который стремительно набирает силу и поднимает, поднимает Сварога… над Таларом.
Амелия была совсем ребенком, когда отец ушел из семьи. В тот день светило солнце, диваны в гостиной напоминали груду камней, а фигура отца – маяк, равнодушно противостоящий волнам гнева матери. Справиться с этим ударом Амелии помогла лучшая подруга Дженна, с которой девушка познакомилась в книжном. А томик «Орманских хроник» стал для нее настоящей отдушиной. Ту книгу Амелия прочла за один вечер, а история о тайном королевстве завладела ее сердцем. И когда выпал шанс увидеть автора серии, самого Нолана Эндсли, на книжном фестивале, Амелия едва могла поверить в свое счастье! Но все пошло прахом: удача улыбнулась не ей, а подруге.
Взору абсолютно любого читателя предоставляется книга, которая одновременно является Одой Нулевым Годам (сокр. ’00), тонной «хейта» (ненависти) двадцатым годам двадцать первого века, а также метамодернистической исповедью самому себе и просто нужным людям.«Главное, оставайтесь в себе, а смена десятилетий – дело поправимое».
Когда жизнь человека заходит в тупик или исчерпывается буквально во всем, чем он до этого дышал, открывается особое время и пространство отчаяния и невесомости. Кейси Пибоди, одинокая молодая женщина, погрязшая в давних студенческих долгах и любовной путанице, неожиданно утратившая своего самого близкого друга – собственную мать, снимает худо-бедно пригодный для жизни сарай в Бостоне и пытается хоть как-то держаться на плаву – работает официанткой, выгуливает собаку хозяина сарая и пытается разморозить свои чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Охота на самцов» — книга о тайной жизни московской элиты. Главная героиня книги — Рита Миронова. Ее родители круты и невероятно богаты. Она живет в пентхаусе и каждый месяц получает на банковский счет завидную сумму. Чего же не хватает молодой, красивой, обеспеченной девушке? Как ни удивительно, любви!
В сборник популярного ангольского прозаика входят повесть «Мы из Макулузу», посвященная национально-освободительной борьбе ангольского народа, и четыре повести, составившие книгу «Старые истории». Поэтичная и прихотливая по форме проза Виейры ставит серьезные и злободневные проблемы сегодняшней Анголы.
Откройте для себя другого Бушкова! Александр Бушков – признанный мастер российской литературы. Он умеет говорить о любви так, как о ней говорят только по-настоящему сильные и волевые мужчины. Когда искренность чувств – предельная. Слова признания – пронзительны. А поступки – красивы и благородны. Ольга поначалу не хотела садиться в его машину. Смотрела на симпатичного улыбающегося водителя с подозрением. Жизнь такая пошла, верить никому нельзя. Потом много раз вспоминала это мгновение. Ее судьба сложилась бы совсем иначе, останься она стоять на тротуаре и ждать такси… Невообразимая круговерть событий и эмоций! Его робкие, осторожные прикосновения.