Темнота в солнечный день - [67]
– Да здравствуют заслуженные учителя РСФСР! – фыркнул Митя. – А с чего он так взъелся? Жалко, что ли? Ну ладно, приревновал бы, но тут ведь не тот расклад…
– Ага, – сказал Каскадер. – Расклад тут совершенно другой. Они с Маринкиным дядькой воевали вместе в батальонной разведке. Кто-то кого-то от немецкого снаряда грудью заслонил, кто-то кого-то двадцать километров на себе волок под носом у эсэсовского полка… Такое что-то, в общем. Старые кенты. Дядька к нему в Миусск в отпуск каждый год ездит, и он к дядьке. Так что Маринку дядька с пеленок знает. Вот и беспокоится, как бы ты ее чем не обидел…
Митя досадливо поморщился:
– Вот как ему, ударнику народного образования, объяснить, что и в мыслях нет ее обидеть?
– А вот уж не знаю, – пожал плечами Каскадер. – Тут уж сам думай. Да ладно, что он вам сделает… Ничего.
– Сам знаю. Неприятно просто, когда таращатся так, будто дай им волю – хреном по голове убили бы…
– Да ладно. Ради такой девочки можно и перетерпеть. Подумаешь, таращится… В общем, Доцент, я тебя душевно поздравляю. Самому бы такую найти, так нет, вечно на всяких лядешек выносит… Да, Доцент, ты меня тоже поздравь. Вот и получится по нулям – я тебе буду завидовать, а ты мне. Короче, я «Спорта́» купил наконец. На фабрике кредит дали. Позавчера пригнал, попробовал уже – зве-ерь.
– Поздравляю, – искренне сказал Митя. – Дашь катнуться? Разок? Ты ж меня знаешь, я осторожно…
– О чем базар. Чего для старого кента с «Танкодрома» не сделаешь? Ну, я погнал. Тебя до остановки подбросить?
– Да нет, я пешочком, – сказал Митя. – Два шага тут…
– Ну, бывай!
Каскадер сорвался с места в хорошем темпе, метров пять пролетел на заднем колесе, задрав переднее. Перед воротами, правда, скорость сбавил и на дорогу выехал, как самый дисциплинированный водитель. Ага, буквально сразу же в том же направлении проехал Дракон Дорожный – Каскадеру, как любому, явно не хотелось лишний раз связываться…
Митя подумал, что «по нулям» все же не получилось – перевес за ним. «Спорта» он и сам давно мог купить, точно так же взяв кредит. «Иж-Спорт» – машина отличная, зверь зверем, но Митя о ней если и мечтал, то чисто теоретически. Это Каскадер – чистый рокер, а для их троицы мотоцикл был в первую очередь рабочей лошадкой – в точности как для старорежимного крестьянина, который арабского скакуна и даром бы не взял, ни к чему арабский скакун в крестьянском хозяйстве… Прокатиться, конечно, неплохо (и прокатить кое-кого), но – не более того… Разумеется, Митя думал о мотоцикле, а не о мифическом крестьянине – вряд ли тому пришла бы в голову барская забава покататься на кровном рысаке.
…Операция по отлову мастера кисти, теперь уже каждый день, по точным данным разведки, объявлявшегося у них во дворе, была спланирована и продумана. Уже минут сорок они сидели на скамейке прямо напротив припаркованного у стены дома зеленого «Москвича». Все обговорено: ни всерьез цепляться, ни тем более залезать в торец никто не будет: так, развлечения ради легонько проверить на прочность, посмотреть, чем дышит, и, если приглянется, прописать через винный отдел ближайшего ларя. В конце-то концов претензий касаемо Таньки ни у кого из троих не было – чужой человек, сосуществует где-то рядом, и ладно…
Пока еще не опустились сумерки, они прекрасно видели, что иные проходившие соседи поглядывали на них чуточку удивленно – и тогда ухмылялись про себя. Все понятно: сегодня троица себя вела крайне необычно по сравнению со стандартными вечерами. Не жарили на гитаре во всю ивановскую, песен не пели, бутылочное пиво из горла не хлебали, вообще не шумели. Сидели, сразу видно, трезвые, лениво болтали о всякой чепухе, а временами травили анекдоты. Прошествовавший мимо Карпухин вида не показал, но не мог не быть удивлен столь примерным поведением красы и гордости местной шпаны.
Сумерки давно сгустились, повсюду в окнах загорелся свет – но два окна Танькиной квартиры на третьем этаже оставались темными. Что не могло не вызвать циничных ухмылочек – там определенно происходило нечто, не имевшее никакого отношения ни к живописи, ни к изящным искусствам вообще. Везло Таньке – родители уже год как строили в Африке для местных что-то жутко индустриальное, позволившее бы тем сигануть с пальмы прямо в развитой социализм (как обещал намедни по телевизору товарищ Брежнев, шамкая и пришепетывая, да вдобавок с величайшим трудом одолевши слово «индустриализация» – но одолел все-таки, молодца). Вот Танька и радовалась жизни одна-одинешенька в трехкомнатной квартире. Правда, соблюдая максимум приличий и конспирации: специфика дома была в том, что практически все его жители черт-те сколько лет работали в одном стройуправлении и походили на что-то вроде большой семьи или маленькой пятиэтажной деревни. Стройуправление для них этот дом и построило, перевезя сюда и дочернюю контору из Миусска (Митину мать в том числе). Так что все друг друга знали-приятельствовали (были, конечно, и несколько бытовых врагов) и за моральным обликом молодого поколения следили сообща, по зову сердца, так сказать. Так что вечеринки с сокурсниками и здешними подружками Танька устраивала вполне приличные, без грохота музыки на весь двор и прочих излишеств нехороших разных. Прекрасно понимала, в какой деревне живет и какой ворох компромата в случае чего ее родителям могут выложить по их возвращении доброжелатели. И с личной жизнью шифровалась старательно. В том, что роль таковой уже второй месяц играет виртуоз кисти, троица уже не сомневалась (как и вся кодла), но и тут конспирация блюлась строгая.
Весной 1945 года, когда до Берлина оставалось уже не так далеко, майор Федор Седых привез в расположение своего батальона девятнадцатилетнюю немку-беженку Линду, поселил ее рядом со своей комнатой и назначил ее своей помощницей. Вопиющий по своей дерзости поступок не остался незамеченным для офицеров СМЕРШа. Однако майор не обращал внимания ни на косые взгляды солдат, ни на строгий приказ Главнокомандующего. Потому что Линда обладала совершенно фантастическими способностями: глядя на человека, она могла точно сказать: будет он жить в ближайшее время или погибнет…
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
Под рокот надвигающегося Шторма, предшествовавшего уходу ларов в небеса и упадку на земле, Сварогу предстоит решить участь коварных веральфов. На волоске от гибели он ищет следы вероломной Дали Шалуатской. Но почему на это раз все кажется настолько простым, будто кто-то забавляется с королем королей детской игрой в догонялки?.. А теперь этот кто-то предлагает бросить кости - и... Выпадает пустышка: многогранный кубик поворачивается к Сварогу идеально чистой, как вечные льды Снежного острова, гранью.
Пока молодая правительница Империи Четырех Миров Яна-Алентевита готовится пойти под венец, лорд Сварог граф Гэйр продолжает биться над загадкой Токеранга и Горрота. Как сорвать «шапку-невидимку» с Горрота и проникнуть в логово токеретов?..Воскресшие покойники, токереты во плоти, секретные истории, извлеченные из тайных архивов, разгадка силы апейрона, обретение наследника. Вся эта повседневная королевская жизнь в светском бризе любви, который стремительно набирает силу и поднимает, поднимает Сварога… над Таларом.
Своими предшественниками Евгений Никитин считает Довлатова, Чапека, Аверченко. По его словам, он не претендует на великую прозу, а хочет радовать людей. «Русский Гулливер» обозначил его текст как «антироман», поскольку, на наш взгляд, общность интонации, героев, последовательная смена экспозиций, ироничских и трагических сцен, превращает книгу из сборника рассказов в нечто большее. Книга читается легко, но заставляет читателя улыбнуться и задуматься, что по нынешним временам уже немало. Книга оформлена рисунками московского поэта и художника Александра Рытова. В книге присутствует нецензурная брань!
Велько Петрович (1884—1967) — крупный сербский писатель-реалист, много и плодотворно работавший в жанре рассказа. За более чем 60-летнюю работу в литературе он создал богатую панораму жизни своего народа на разных этапах его истории, начиная с первой мировой войны и кончая строительством социалистической Югославии.
Роман современного румынского писателя посвящен событиям, связанным с установлением народной власти в одном из причерноморских городов Румынии. Автор убедительно показывает интернациональный характер освободительной миссии Советской Армии, раскрывает огромное влияние, которое оказали победы советских войск на развертывание борьбы румынского народа за свержение монархо-фашистского режима. Книга привлечет внимание массового читателя.
Повесть «Река Лажа» вошла в длинный список премии «Дебют» в номинации «Крупная проза» (2015).
Написанная под впечатлением от событий на юго-востоке Украины, повесть «Мальчики» — это попытка представить «народную республику», где к власти пришла гуманитарная молодежь: блоггеры, экологические активисты и рекламщики создают свой «новый мир» и своего «нового человека», оглядываясь как на опыт Великой французской революции, так и на русскую религиозную философию. Повесть вошла в Длинный список премии «Национальный бестселлер» 2019 года.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.
Откройте для себя другого Бушкова! Александр Бушков – признанный мастер российской литературы. Он умеет говорить о любви так, как о ней говорят только по-настоящему сильные и волевые мужчины. Когда искренность чувств – предельная. Слова признания – пронзительны. А поступки – красивы и благородны. Ольга поначалу не хотела садиться в его машину. Смотрела на симпатичного улыбающегося водителя с подозрением. Жизнь такая пошла, верить никому нельзя. Потом много раз вспоминала это мгновение. Ее судьба сложилась бы совсем иначе, останься она стоять на тротуаре и ждать такси… Невообразимая круговерть событий и эмоций! Его робкие, осторожные прикосновения.