Темнота в солнечный день - [103]

Вот только Марина второй день лежала на обследовании в клинике МПС и должна была там провести еще дней несколько – Акимыч сказал, ждут то самое шантарское светило, именитого глазнюка, наконец-то собиравшегося сюда на гастроли, или как там это называется у медицинских светил.

Дома – никаких забот. Перед тем как поехать во времянку, он Пирата выгуливал не меньше часа, пес терпеть привычен.

Оставалось одно – взять бутылочку винца, но не просто так, а с серьезной мыслью…

Времени было без десяти двенадцать. Ночи, естественно. Все магазины закрылись в одиннадцать, но Митино знание города простиралось на самые разнообразные области аюканской жизни – в том числе и кое-какие сугубо местные секретики…

Свернув налево и пройдя четыре квартала, он вышел к «магистрали» – ярко освещенной и асфальтированной Архызской улице (таких «магистралей» на три десятка здешних улиц было всего три). Чуть отступив от тротуара по сравнению с соседними домами, стоял маленький, в два окошечка, продуктовый магазинчик. На двери, понятно, красовался косой накидной засов (в точности такой, как на подломленном ими ларьке), а в окошечке над дверью тускловато помигивала желтая лампочка сигнализации. Для человека несведущего магазин был закрыт ровно в одиннадцать, как и предписано правилами советской торговли.

Так то для несведущего… Из-за магазина, весело и громко перебрасываясь пьяными шуточками, вышли два мужика. Судя по тому, что они несли по две бутылки портвейна каждый, были как раз из сведущих. Вот только повели себя как дети малые – присели на лавочку тут же, почти под фонарем, явно собравшись оприходовать один пузырь, не отходя от кассы, а потом уж идти, куда им нужно.

Точно, дети малые. И ведь явно не новички в литроболе, и на хануриков не похожи – обычные работяги. Но уж таким-то следовало бы знать, сколь опасно пристраиваться распивать на ярко освещенной Архызской «магистрали», как и на любой здешней «магистрали» вообще. С одной стороны, машины спецмедслужбы в столь позднее время и в самом деле редко колесили по окраинам, держась ближе к центру. С другой – сегодня был день аванса, так что трезвяковские и здесь могли рассчитывать на хороший улов. Чего мужички определенно недоучли, размякнув соображаловкой после уже принятого…

Пройдя той дорожкой, которой мужики вышли, Митя оказался на заднем дворе магазина, возле закрытого изнутри доской широкого горизонтального проема – по нему туда по косому стальному листу сгружали лотки с хлебом, ящики с вином и все прочие продукты, не требовавшие особо деликатного обращения.

Умудренные жизнью люди знали: если громко постучать в эту самую доску шпионским стуком «тук-тук, тук, тук-тук», изнутри очень быстро неприязненно рявкнет женский бас: «Какого рожна?» Нужно было сказать: «Родной племянничек, тетя Фая». Доска моментально поднималась, открывая вид на тускло освещенную подсобку и дородную тетю Фаю, уже выглядевшую добрее некуда, родной бабулей. После чего очередной «племянничек» получал любой алкоголии из имевшегося в ассортименте и в любом потребном количестве – всего-то за двойную цену. Продолжалась эта лафа часов до двух ночи, после чего тетя Фая уходила спать, справедливо полагая, что всех денег не заработаешь, а жадность фраера губит.

Словом, едва минутка прошла, а Митя уже выходил со двора с бутылочкой «Агалины» во внутреннем кармане куртки. Едва свернув за угол магазина, ухмыльнулся с нескрываемым превосходством: ну да, вот так и стебут гундосых… На обочине стояла «Спецмедслужба», и в нее сноровисто загружали давешних неосторожных мужичков. Как водится, те пытались качать права, но с «трезвяками» при таких обстоятельствах не поспоришь… Можешь и сразу по почкам получить, не дожидаясь, когда в трезвяк попадешь.

Митя с независимым видом прошел совсем близко от машины, куда уже запихнули обоих. Вытрезвительские орелики привычно сделали на него стойку, но не доскреблись, поводов не увидели. Он не шатался, не шел зигзагом, так что выглядел вполне благонадежно.

Пройдя квартал по Архызской, он свернул вправо, в неширокий проход между двумя высокими деревянными заборами складов. Несведущему человеку неосвещенный проход показался бы сейчас тупиком, но Митя знал и эти лабиринты. Прошел метров десять, а там проход сворачивал направо и еще метров через десять упирался в невысокую калитку. Открыв щеколду с ловкостью старого бывальца, Митя оказался на детской площадке, как две капли воды напоминавшей облюбованную им с Юлькой. Ничего удивительного – явно детские садики строили по одному типовому проекту: те же качельки-карусельчки, песочницы, беседки. Да и сам детсад, где сейчас, понятно, ни одно окно не горело, как две капли воды напоминал тот, где Юлька тянула срок. А вот зачем и почему к задней калитке детской площадки вел этакий вот проход, никто не знал: в городе хватало подобных мелких архитектурных загадок, над которыми никто и не думал ломать голову, – не стоили они того. Главное, некоторые из них были весьма полезны, как вот эта – уж сюда-то «трезвяки» не полезут, да и обычные мусора объявятся, только если услышат вопли, что здесь кого-то убивают, да и то если окажутся достаточно близко.