Темное сердце навсегда - [25]

— Эй. — Его голос был нежным. — Я не моя сестра.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него. Кривые скулы, крошечные линии в уголках его глаз, мягкие, полные губы, сочетание его идеально-загорелой кожи с его джинсовой рубашкой.

Нет, он определенно был намного красивее, чем его сестра.

Но мысль о нем, смеющимся обо мне с Сарой… О том, что он живет в том же доме, что эта ядовитая зм… Я задрожала снова, но не от холода. Все несчастья выходили из меня. Я чувствовала себя ужасно.

— Она знает? — спокойно спросила я.

— О тебе? — Он выдохнул, нажав нервно пальцем на руль. — Она знает, что я познакомился с девушкой.

— Но она не знает, как меня зовут?

— Нет. — Он сжал губы и затем медленно, осторожно повернулся, в мою сторону. — Пока нет.

— Я не хочу, чтобы она знала, что мы … мы встречались. — Я сглотнула понимая, что Эван и я теперь были в прошлом. По крайней мере, я не могла сейчас видеть будущее с ним.

Я схватила ручку двери и нажала на неё снизу, чтобы открыть её.

— Пожалуйста, Джейн. Не уходи. — Эван повернул меня к себе, его красивое лицо молило у меня прощения. Это почти заставило меня растаять, но Сара все испортила. И её даже не было здесь.

— Я хочу домой, — повторила я холодно.

Он ничего не сказал, а я вылезла из машины, хлопнув дверью. Начался дождь, крупные капли холодной воды капали на меня, я обняла себя и быстро побежала в дом. Мама кормила собаку, когда я появилась на кухне, промокшая до нитки. Несчастная.

— Ты быстро, — сказала она, выпрямившись. Её глаза изучали моё лицо. — Милая? Что случилось?

— Ничего, — мой голос был безразличным. — Я иду наверх.

Она подошла ко мне. — Он…он что-то тебе сделал? — она протянула свою руку ко мне.

— Он ничего не сделал…я не хочу об этом говорить.

— Но…

— Пожалуйста не надо. — Я прошла мимо неё в коридор. Когда я дошла до лестницы, Дот понеслась ко мне из гостиной.

— Я скучала по нему, — простонала она, дергая меня за руку. — Я скучала по Эвану! — Она резко дернула мою руку, прежде чем поняла, что я не улыбаюсь.

— Джейни, — остановилась она. — Что случилось?

— Ничего, Дотти, — сказала я и погладила её голову.

«Всё совершенно не правильно.» — подумала я.

А потом я прошла мимо неё и начала подниматься по лестнице к себе в комнату. Я знала, что она смотрит на меня, с тревогой, но я просто не могла успокоить её. Все, что я могла сделать, это утешить себя. Позже, лежа на кровати, я услышала телефонный гудок внизу и мама позвала меня, но я отключила свет и проигнорировала её.

Я прижалась лицом к моей подушке и думала о совершенно другом. Ком-то кому я могу доверять. Я уже начала думать, что моим другом может быть Эван, но единственный человек, которого я видела в своей голове был высокий, темный, деликатный парень с самыми добрыми глазами которые я когда-либо видела.

Глава 11

Следующий день начался с того, что выпал свежий снег. Я проснулась и увидела лед на стеклах в окне моей спальни, и натянула стеганое одеяло до самой шеи.

Внизу, взволнованный голос Дот убеждал отца выйти на улицу и поиграть с ней в снежки.

— Ты опаздываешь! — услышала я обращенный к моей сестре голос матери, пытающейся перекричать радио на кухне. — Садись в грузовик, и папа довезет тебя до школы.

Дот прекратила протестовать и задняя дверь закрылась с громким стуком. В это же время, мама выключила радио и в доме воцарилась тишина. Я ждала пока она закричит на меня, чтобы я поднималась, но я слышала лишь звук её шагов по коридору, затем входная дверь открылась и закрылась.

Не смотря на то, что моя семья иногда приводила меня в сумасшествие, я не любила оставаться дома одна. Даже зная о том, что мама скорее всего просто пошла на улицу, чтобы проверить почту и вернуться, я все равно чувствовала себя взволнованной. Дом казался жутким.

Я обернулась и поправила покрывало, а затем убрала руку под подушку, мои пальцы коснулись твердого переплета блокнота. Я вытянула его наружу и приподнялась, оперевшись на подголовник кровати, и снова осмотрела потрепанную обложку. Ей должно быть было несколько десятилетий, и держа её сейчас, я почувствовала приятное волнение. Я держалась за часть чей-то жизни, чьих-то чувств. Я открыла дневник там, где я остановилась в прошлый раз.

Тут было больше рисунков, некоторые из них были нарисованы ручкой: богатый, подробный эскиз чьего-то лица бросился мне в глаза, и я повернула дневник так, чтобы изучить его под прямым углом. Это было стройное лицо, жесткие скулы, глубоко посаженные глаза, обрамленные локонами. Я не могла сказать, был ли это мужчина или же женщина. В стороне от этого портрета был эскиз ворот и большого, величественного здания. Я снова посмотрела на лицо — оно каким-то образом, казалось мне знакомым, но я не могла понять кто это. Я перевернула страницу, чтобы найти ещё одну короткую запись:

Декабрь, — писала она. — Еще один холодный день, и я начинаю думать, что ты не настоящий. Я просто выдумала тебя…Если бы не было кулона, который ты мне дал, я бы, конечно, думала так. Я держу его в надежном месте и, когда засыпаю, я думаю о тебе, но ты не приходишь. Ты меня уже забыл? Моей маме становится лучше. Сегодня она съела целую тарелку супа, даже хлеб. Это такое облегчение, когда всего несколько месяцев назад я думала, что она никогда не восстановиться. Но она сильная. Я читала ей на ночь, и иногда мне так хочется сказать ей о тебе.