Темное предсказание - [92]

— Меня ждут дела, — торопливо произнесла Сорша.

— Хорошо.

Сет отошел в сторону. Она видела, что он огорчен, но не понимала причины.

— Ты рассердился на меня?

Странно, что ее волновало настроение этого еще недавно смертного мальчишки. Но оно действительно волновало Соршу.

— Нет.

Сет с любопытством посмотрел на нее, потом спокойно, будто один из ее придворных, спросил:

— Можно мне задать тебе вопрос?

— В обмен на мой?

— Нет, — улыбнулся Сет. — Просто никто другой мне на этот вопрос не ответит.

— Спрашивай.

Сорша оглядела дорожку, желая убедиться, что брат остался ждать. Ей вдруг захотелось скрыть разговор с Сетом от Девлина.

— Твоя доброта ко мне… Я же чувствую, это не просто так. Чем она вызвана?

Сорша остановилась. Это был закономерный вопрос. Сет наверняка будет размышлять над ее ответом, когда вернется в мир смертных. Возможно, ее ответ даже убедит его поскорее вернуться.

— А ты уверен, что хочешь узнать ответ? Ведь есть и другие вопросы…

— Уверен. Мне нужен ответ на этот вопрос.

— Ну что ж, слушай. Я Высокая королева. У меня нет супруга…

Сет раскрыл было рот, но Сорша жестом велела ему молчать.

— У меня нет ни супруга, ни ребенка.

— Ребенка?

— Дети — редкий дар в Стране фэйри. Мы живем слишком долго и платим за это ничтожно малой рождаемостью. К тому же не у всех фэйри могут быть дети. — Сорша покачала головой, будто что-то вспоминая. — Бейра оказалась дурой. У нее родился сын, но она испугалась, что он уподобится отцу. Этот страх управлял всеми ее поступками. Она скрывала от сына свою любовь, и та прорывалась лишь спонтанными вспышками доброты. Но Кинан этого не понимал. Если бы она вела себя иначе, Кинан стал бы не королем Лета, а…

— Ее наследником?

Сорша кивнула.

— Кинан родился от Солнца и Льда. Страхи Бейры отдалили его от матери.

— А ты?

— Я же сказала: у меня нет супруга, нет наследника. Родителей тоже нет. Будь у меня сын, я бы смогла его навещать, если бы он согласился терпеть мое… вмешательство.

Такого она не говорила никому. Желание иметь настоящую семью противоречило законам разума. Разве она одинока? У нее есть Девлин. У нее есть двор. И еще — несуразная сестра.

Но этого Сорше было недостаточно. Ей хотелось иметь семью. Вечность, свободная от привязанностей, — это всегда казалось ей единственно разумным и правильным, помогало сосредотачиваться на интересах двора. Зачем Неизменной королеве перемены? Но она хотела перемен.

— Я хочу, чтобы у меня был сын.

— Я… почту за честь.

Признание Сорши не ошеломило и не испугало Сета. Помолчав, он тихо сказал:

— Одна мать дала мне жизнь, родив меня в смертном мире. Это связало ее со мною. Ты дала мне второе рождение, и это тоже связывает. Отныне мы связаны.

Сорша не помнила, когда в последний раз из ее глаз лились слезы. Она не стеснялась их. И своего непривычного, сентиментального настроения — тоже.

— При рождении родители отдают ребенку часть себя. Это было рождением иного свойства, но закон тот же. Чтобы стать по-настоящему сильным и противостоять опасностям того мира и силе моих чар, требовалась сильная мать, способная наделить тебя таким даром. А мне хотелось видеть тебя сильным.

Сорша вовсе не собиралась в этом признаваться. Во всяком случае, когда она принимала решение, то пообещала себе, что никогда не расскажет ему об этом.

Сет хорошо понял ход ее мыслей.

— Неужели от этого фэйри теряют свое бессмертие?

— Нет.

— Тогда какова цена? Что ты отдала или получила взамен?

— Некоторые чувства, свойственные смертным, и некоторую… хрупкость, что ли.

Сорша тоже старалась говорить тихо. Девлину можно было доверять, но это не означало, что он не может нарушить ее частное пространство. Если Бананак всеми силами старалась ее разрушить, то Девлин всеми мерами ее защищал.

— И ты это сделала? — прошептал Сет.

Она тихо кивнула.

Его глаза были полны благоговейного восторга, когда он спросил:

— Ты навестишь меня там?

— С удовольствием посмотрю, как ты… устроился.

— Это здорово! — воскликнул Сет и порывисто обнял ее.

Объятие было совсем кратким, но внезапность этого жеста покорила Соршу. Она и раньше испытывала мгновения блаженства, только они не шли ни в какое сравнение с тем, что она почувствовала сейчас.

— Кому я, с твоего позволения, могу рассказать об этом?

— Ниаллу. Айриэлу. Если захочешь. Подозреваю, что Ниалл догадывается.

— А Айслинн?

Сорша знала: если Сет узнает правду, он обязательно задаст ей этот вопрос. Тщательно подбирая каждое слово, она сказала:

— Только если ты считаешь, что утаивание этого непоправимо отразится на ваших отношениях. Или если ты вдруг попадешь в такую беду, что понадобится моя помощь. Во всех других случаях…

— Тогда почему можно рассказывать Ниаллу и Айриэлу?

Сорша убедилась, что уже допустила промах в воспитании. Уже. Правда, сын ей достался далеко не младенческого возраста. Сейчас она больше полагалась на интуицию, чем на логику и продуманность действий.

— Айриэл и Ниалл веками любили друг друга. Ниалл заботится о тебе. С ним тебе будет гораздо легче в мире смертных. Поэтому я не считаю нужным скрывать это от него. Но если будет знать он, пусть знает и Айриэл. В их отношениях и так хватает сложностей. Я не хочу добавлять новые. Мне хочется, чтобы они помирились. Потому-то смертная девушка, которую они оба любят, не здесь, не вместе с другими смертными, наделенными магическим зрением.