Тёмное пламя - [12]

— В это я не верю. Я видел все, не забывай.

— Это было очень давно.

Келлан подошел, оказавшись прямо около стола Кона, он остановился, разглядывая бескрайнюю зеленую долину и белые точки овец за окном.

— В моем сердце всегда будет жить ненависть к людям. Они убивали моих бронзовых драконов, поклявшихся защищать их. Они предали Ульрика, тем самым предав каждого из нас.

— Разве убийство людей уймет боль?

Он продолжил, игнорируя Кона:

— Это из-за них я больше не повелеваю своими драконами.

— Ни один из нас больше не правит своими драконами, — тихо сказал Кон. — Мы все чувствуем их потерю.

Келлан был настолько погружен в свою боль, что забыл одну маленькую деталь. Он был не единственным Королем Драконов, которого предали. Или кто также разделял чувство потери.

Кон не просил многого. На самом деле, несмотря на то, что Келлан являлся одним из тех, кто хранил историю драконов, Кон позволил ему проспать почти тринадцать столетий.

— Я уже не тот Король Драконов каким был прежде, — проговорил Келлан, — я больше не терпелив и не склонен прощать. Я больше не знаю, что такое милосердие или снисходительность. Если это не то, что ты хочешь для Данаи, то я настоятельно рекомендую тебе приставить к ней кого-нибудь другого.

После минутного молчания, Кон сказал:

— Я хочу, чтобы это был ты, Келлан. Я не просил бы, если бы думал, что ты не справишься с этой задачей.

Келлан сцепил руки за спиной.

— Я должен предупредить тебя, я чувствую какое-то особое отвращение к Данае. Получить ее доверие будет нелегко, так как она явно в курсе моей ненависти.

— Я думаю, что ты сможешь приручить ее.

В словах Кона звучала улыбка, это заставило Келлана повернуться к другу. Кон стоял, широко улыбаясь так, что Келлан застонал.

— Что?

— Ты думаешь, я не видел, как ты прикасался к ней?

— Да, потому что она мне не нравится.

Кон кивнул, продолжая улыбаться.

— Как давно у тебя была разрядка?

— Ты же знаешь ответ на этот вопрос, — выплюнул Келлан. — Я исправлю это, как только смогу.

— Я видел, как Даная наблюдает за тобой.

— Она наблюдала за всеми. Ее дальнейшая жизнь зависит от нас, и она знает это.

Кон откинулся в кресле.

— Так ли это плохо, подобраться к Данае?

— Да.

— Хм. Значит, она не привлекает тебя?

Келлан ответил, подходя к двери:

— Нет.

— Даже чуть-чуть?

— Ни капли, — заявил он, выходя из кабинета Кона.

Келлан прошел по коридору, прежде чем осознал, о чем именно Кон его попросил. Приблизиться к Данае. Как Келлану сделать это, когда он едва мог стоять в непосредственной близости от девушки?

— Ради драконов, — пробормотал Келлан.

Кон и другие Короли Драконов также чем-то жертвовали, прячась в целях сохранения того, кем они являлись, Келлан не мог отстать от них.

Кон всегда делает и говорит все, что обеспечивает безопасную и спокойную жизнь Дреаган и всем Королям Драконов. Келлан погасит на время свою ненависть, чтобы выведать секреты Данаи.

Но если он узнает, что она предала его или других Королей, он убьет ее.

Глава 5

Даная приложила огромные усилия, чтобы, превозмогая боль, выбраться из кровати и доковылять до ванной. Когда боль утихла, девушка, приподняв бледно-желтый топ, изучила свою рану. Ее покрывал длинный отрезок бинта. Сдвинув его в сторону, она ошеломленно уставилась в зеркало.

— Что-то не так?

При звуке глубокого, чувственного голоса, Даная развернулась, от удивления, забыв о ране. Которая мгновенно напомнила о себе острой болью, заставившей девушку задохнуться. Она попыталась ухватиться за что-нибудь, чтобы остаться в вертикальном положении.

И оказалась в руках Келлана. Он мягко, но крепко удержал ее, прижав к себе. Даная схватилась за его сильные руки, впитывая исходящее от него тепло. Она посмотрела на него, поймав взгляд цвета морской волны, его ресницы были настолько густыми и черными, что будь на его месте кого-нибудь другой, это выглядело бы женственно.

Ее тело мгновенно отреагировало на его прикосновения. Кровь забурлила, в то время как между ног медленно разлилось тепло. Даная не могла объяснить непреодолимое влечение и желание, что она испытывала к Келлану. Было такое ощущение, словно эти чувства всегда были в ней и просто ждали встречи.

Насколько красивыми были его глаза, настолько же они были и безэмоциональными. Его реакция была подобно обрушенному на нее ведру ледяной воды. Даная оттолкнула мужчину, пытаясь проигнорировать мощные грудные мышцы под своими ладонями.

— Ты не мог бы выйти, — сказала она, снова посмотрев в зеркало.

— Ты побледнела.

Даная снова схватилась за раковину.

— Ага. Это, как правило, происходит, когда человек ранен и потерял много крови.

— Ты должна была почувствовать себя лучше.

Она подняла глаза, смотря на него через зеркало. Его слова и вид ее раны говорили о том, словно она была недельной давности, а не получена несколько часов назад. Эти мысли заставили ее хмуро взглянуть на него.

— Что вы со мной сделали?

К концу вопроса, Даная съежилась. Она приложила немалые усилия, пытаясь искоренить из своей речи техасский протяжный говор.

— Мы лишь позаботились о тебе.

Она повернулась к нему лицом, убедившись, что медленные движения не причиняют боль.

— Что ты сделал? Я знаю насколько глубокой была рана. И знаю, что открылось сильное кровотечение.