Темное озеро - [9]

— На самом деле я прочитала то, что сама написала, — пробурчала Джорджина.

— Рифмованные стихи мы впитали едва ли не с молоком матери, — заметил Даллас.

Джорджина выглядела удрученной.

— Хотя в данном случае, учитывая заданную тему, такая форма отчасти уместна. Подчеркиваю: отчасти.

Следующим встал Коннор Коттон. Он прочистил свое вечно простуженное горло и начал произносить слова, которые я пыталась сочинять почти целую ночь.

Мои мысли рождаются?

Исполненные плоти,

Свободные от боли

Великого безмолвия.

Класс молчал.

— А что вы, ребята, думаете об этом стихотворении?

Слава богу, прозвенел звонок.

5 сентября 1996 года, четверг

По мнению Джорджины, поэтический семинар будет круче любого другого курса английской литературы из тех, что она посещала, а Даллас Уокер похож на «красавчика, типа повзрослевшего Курта Кобейна, местами смешанного с Эдди Веддером[7]».

Кейт Хилл уже бросила семинар. Ей не понравилось, что «уроки Далласа не похожи на нормальное преподавание поэзии», но, я уверена, на самом деле она побоялась, что не получит высший балл, необходимый для поступления в престижный вуз Лиги плюща.

Йен, разумеется, не посещал этот курс, но Даллас, по-видимому, решил поддержать традицию, в соответствии с которой приглашенный писатель становился формальным капитаном одной из спортивных команд. Его не привлек ни один из видов обычных спортивных игр Гленлейка, поэтому он начал «тренировать» первый бильярдный клуб в нашей школе.

По-моему, это довольно круто в своеобразном, антиспортивном смысле.

Учитывая, что дома у Йена на цокольном этаже устроена бильярдная, где он начал играть с отцом, как только смог удержать кий, он явно не собирался пропустить сегодня вечером первое занятие.

— Этот парень определенно напыщенный мажор, как я и предсказывал, — сказал он впоследствии, — но шары гоняет мастерски.

6 сентября 1996 года,

пятница

Сегодня мы потратили целый урок на сравнение наших трактовок популярных песен с фактическим значением, вложенным в них авторами текстов.

Забавные факты, представленные нам Далласом Уокером, нашим учителем поэзии:

1. Песня Боба Марли[8] «Я застрелил шерифа» родилась вовсе не песней протеста, поскольку на написание этого текста его вдохновили ссоры со своей девушкой из-за противозачаточных средств. Тот шериф был врачом, прописавшим ей таблетки.

2. В «Лето 69-го» Брайану Адамсу[9] было десять лет. Его ностальгия была вызвана не годом, а его пристрастием к определенной сексуальной позиции!

3. Едва Даллас начал произносить «Люси в небе с…», как полкласса закричали: «ЛСД!»[10] Но на самом деле вдохновение для сочинения этой песни Джон Леннон[11] почерпнул из рисунка своего четырехлетнего сына Джулиана, изобразившего свою одноклассницу…

Перед самым звонком мы получили задание: выбрать песню по своему усмотрению, дать свое понимание текста, а потом исследовать историю ее создания и выяснить истинное значение.

— Это может быть сногсшибательно, — заметил Даллас, пока мы запихивали наши тетради в рюкзаки, — даже для нашего сопротивляющегося местного поэта, госпожи Блум.

— Энди, — вырвалось у меня, — госпожа Блум моя…

Я не смогла закончить этого предложения. Тема мамы оставалась для меня под полнейшим запретом. Я дождалась, когда последние ребята выскочили из класса.

— Почему вы думаете, что именно я писала о поэзии? — спросила я, когда мы остались вдвоем.

— Я не думаю. Я знаю.

— Откуда?

— Оттуда же, откуда знаю, что Кристал Томас написала о…

— О страхе выделиться из толпы? Это лишь отчасти связано с психикой. Я имею в виду, что она — одна из немногочисленных афроамериканцев в нашей школе.

— Вполне логично, — согласился Даллас, — но стихи о змеях наверняка написала Кейт Хилл.

— Потому что…

— Это слишком отстойно, и мы с ней оба поняли, что ей не удастся добиться успеха на семинаре.

— Да, она бросила, потому что ей нужны все пятерки в аттестате для колледжа. Но ходят слухи, что у вас получить высший балл почти невозможно.

— Ей, во всяком случае.

— А кто написал классные стихи о призраках?

— Изначально? По большому счету Сильвия Плат[12].

— То есть это было подражание, плагиат?

— Такие ловкачи встречаются в каждом классе, — заметил Даллас, — хотя я пока не вычислил, кто она.

— Тогда откуда вы знаете, что это она?

— Плагиаторы выбирают созвучные их натуре первоисточники. Если им хватает ума.

Я привыкла ожидать особой оригинальности от писателей на наших факультативах, но Даллас оставил их далеко позади.

— Вы всё еще не сказали, почему решили, что именно я боюсь поэзии.

— По логике, вы единственная из класса не могли бы написать этого.

— Почему же?

— Потому что вы — любимица на кафедре английского языка.

Я почувствовала, как у меня загорелись уши.

— Именно поэтому я намеревался выявить все ваши способности.

— Но передумали?

— Я ничего не имею против здорового бунтарства, — возразил Даллас, — особенно когда оно подкрепляется талантливой работой.

Талантливая работа…

Я невольно заметила, какие у него изумрудные глаза… идеальное клише для зеленого цвета.

— Стихи пугают меня.

— Все мы чего-то боимся.

— А чего боитесь вы? — вдруг решилась спросить я.

— Будущего, — улыбнувшись, ответил он.