Тёмное наследие - [28]

— Это была жизнь, о которой Реджис, которого я знал, всегда мечтал, — заметил Дзирт.

— Тогда, может быть, ты никогда не знал Реджиса по-настоящему, — ответил хафлинг.

— Возможно, — согласился Дзирт. — Но есть и еще кое-что. Я достаточно хорошо знаю тебя, чтобы сказать, что ты сделаешь все что угодно, лишь бы избежать сражения. И тем не менее, когда мы бились с гоблинами, ты был рядом со мной.

— Где же можно найти место безопаснее, чем рядом с Дзиртом До'Урденом?

— Наверху, в столовых залах, — не колеблясь ответил дроу. Улыбка Дзирта была вполне дружелюбной, в блеске его лавандовых глаз не было враждебности, как бы фальшиво ни звучали слова Реджиса. — Не важно, по какой причине ты вернулся, будь уверен, что все мы рады тебе, — ласково сказал он. — И Бренор, наверное, больше всех. Но если у тебя неприятности, если ты попал в беду, то лучше честно расскажи нам, чтобы мы могли вместе преодолеть их. Мы твои друзья, всегда будем на твоей стороне и никогда ни в чем не упрекнем тебя. На своем опыте я понял, что всегда лучше, когда знаешь врага.

— Я потерял свой цех, — признался Реджис. — Через две недели после того, как вы ушли из Калимпорта.

Новость не удивила Дзирта.

— Артемис Энтрери, — мрачно произнес Реджис, поднимая к дроу свое миловидное лицо и внимательно наблюдая за каждым его движением.

— Энтрери отобрал у тебя цех? — уточнил Дзирт.

Реджис кивнул.

— Это было не так уж трудно. Его сети опутали моих самых доверенных сотрудников.

— Ты должен был ожидать этого от убийцы, — заметил Дзирт и засмеялся, чем сильно удивил Реджиса.

— Тебе смешно?

— Цеху будет лучше в руках Энтрери, — сказал Дзирт в ответ на растущее недоумение Реджиса. — Он больше приспособлен к двуличию Калимпорта.

— Я думал, что ты… — начал Реджис. — То есть ты не собираешься пойти и…

— Убить Энтрери? — спросил Дзирт со смешком. — Мой поединок с ним окончен, — добавил он.

— Но Энтрери, возможно, так не считает, — угрюмо возразил Реджис.

Дзирт пожал плечами — и обратил внимание, что его небрежное отношение здорово задело Реджиса.

— Пока он остается в южных землях, ему нет дела до меня. — Дзирт знал, что Реджис не рассчитывал увидеть Энтрери в северных землях. Возможно, поэтому хафлинг и не остался в верхних пещерах во время битвы с гоблинами, подумал Дзирт. Может быть, Реджис боялся, что Энтрери как-то проберется в Мифрил Халл. Но если убийца найдет одновременно и Реджиса, и Дзирта, он наверняка сперва пойдет за дроу.

— Знаешь, ты ранил его, — продолжал Реджис. — В поединке, я имею в виду. А он не из тех, что прощают.

Взгляд Дзирта вдруг стал грозным; Реджис заерзал, отодвигаясь назад, страшась огня в лавандовых глазах дроу.

— Ты думаешь, он шел за тобой на север? — прямо спросил Дзирт.

Реджис энергично замотал головой.

— Я устроил так, чтобы все поверили, будто меня убили, — сказал он. — К тому же Энтрери прекрасно знает, где находится Мифрил Халл. Он бы нашел тебя и сам, не обязательно было следить за мной. Но он не станет. Потому что я слышал, что рука теперь его не слушается и глаз он тоже потерял. Сейчас он вряд ли сможет сравниться с тобой в бою.

— Сердца он лишился, поэтому и способность драться потерял, — заметил Дзирт больше для себя, чем для Реджиса.

Несмотря на кажущееся равнодушие, Дзирт не мог так скоро забыть свое длительное соперничество со смертельным врагом. Убийца был во многих отношениях антиподом Дзирта, холодным и безнравственным, но в искусстве боя он оказался равным ему — почти. В соответствии с философией Энтрери, истинный воин должен быть бессердечным, умелым, совершенным убийцей. Представления же Дзирта были прямо противоположны. Дроу, выросший среди воинов, исповедовавших те же идеи, что и Энтрери, считал, что любовь к справедливости усиливает воинскую доблесть. Отец Дзирта, Закнафейн, выделялся в Мензоберранзане именно тем, что его мечи защищали правосудие. Он сражался, будучи свято убежден, что его битвы нравственно оправданны.

— Не сомневайся, Энтрери всю жизнь будет ненавидеть тебя, — мрачно заметил Реджис, словно подслушав размышления Дзирта.

Дзирт воспринял искры в глазах хафлинга как знак его горячей ненависти к убийце. «Может быть, Реджис хотел или надеялся, что я вернусь в Калим-порт и завершу свою битву с Энтрери? — спрашивал себя темный эльф. — Быть может, он ожидал, что я верну ему воровской цех, сместив нынешнего главу?»

— Он ненавидит меня, потому что моя жизнь — доказательство того, что его — пустая ложь, — холодно бросил Дзирт. Не было такой причины, по которой дроу вернулся бы в Калимпорт, чтобы сразиться с Артемисом Энтрери. Сделать так значило бы опуститься до уровня безнравственного убийцы, а этого темный эльф, повернувшийся спиной к своему страшному народу, боялся больше всего на свете.

Реджис смотрел в сторону, очевидно уловив настроение Дзирта. Разочарование отразилось на его лице. Дзирт решил, что Реджис действительно надеялся, что воин-дроу подаст ему его цех на кончиках своих клинков. И Дзирт не слишком рассчитывал на заверения Реджиса, что Энтрери не пойдет на север. Если убийца или хотя бы его агенты не рыщут поблизости, почему же хафлинг так неотступно следовал за Дзиртом, когда они сражались с гоблинами?