Темное наследие - [38]

– Она сказала, что от леди Редьялы, – ответил старший. – Виноваты, ваше величество.

– После дежурства доложиться Свенсену, пусть определит вам взыскание, – так же ровно сказал король. – Ко мне не пускать никого, кроме матери.

Гвардейцы понятливо склонили головы. И он осознал, что его сдержанности опасаются больше, чем гнева.

Вернувшись в покои, Демьян распахнул окна, чтобы выветрить навязчивый женский запах, и снова пошел в душ. А потом – во внутренний двор, ночевать рядом с Полиной.

Пол окрепла, уже вставала и бродила по лесочку внутреннего двора, но все равно много спала и не откликалась на его зов и уговоры. Мужа она пугалась, тяжело убегала за деревья и пряталась там, и он привык оборачиваться подальше от нее – во второй ипостаси он явно был приятнее жене, чем в человеческой. А она ему была нужна любой. Только живой.

Нынешний разговор со Свенсеном всколыхнул в нем воспоминания о прошлом вечере. Подобное стоило пресекать раз и навсегда.

– А на что рассчитывают те, кто присылает мне в залог жен с младенцами? – проворчал король, вставая и направляясь к двери – нужно было вернуться в кабинет, оставались еще дела. – Что я тут ясли устрою?

– Или что отправишь обратно, – подсказал комендант замка, последовавший за ним.

– Не отправлю, – жестко отрезал Бермонт. – Зато сразу видно, кто осознал отцовскую вину, а кто и тут пытается схитрить. Вот что, Свенсен. Чтобы избежать повторного обнаружения в моей спальне готовых на все девиц – поговори с моей гвардией, с неженатыми офицерами. Девушек не обижать, относиться с уважением и присмотреться хорошо: если кто придется по сердцу, отдам в жены. Будем скреплять кланы с гвардией. Привяжем кровью – в следующий раз подумают, против кого идут. Да, Хиль, что с поисками подвески?

Их шаги громким эхом разносились по пустому коридору – похоже, придворные начали прятаться от своего короля.

– Мы допросили всех колдунов страны, кого смогли найти, – доложил Свенсен. – От ментальной проверки никто из них не отказался, о замыслах Рибера ничего не знают. Но есть зацепки. Несколько человек из темных исчезли почти сразу после свадьбы. Дома пусты, вещи на месте и никаких следов. Ищем, Демьян. Опрашиваем магов в кланах: если кто-то из глав связывался с Рибером, они должны знать. Нам бы линдморов допросить… но как это сейчас сделаешь?

Демьян промолчал, кивком отпуская подполковника. Потеря подвески была неприятна. Но еще неприятнее было то, что камень оказался кому-то настолько важен, что его не просто продолжали пытаться выкрасть – ради него принесли в жертву и бермана Эклунда, и колдуна Рибера, и короля Бермонта, который в свою очередь мог бы заразить почти всю верхушку берманских кланов.

Подвески ему не хватало – он привык к ее тяжести на шее, к ровной силе, которую она излучала. Правда, сил у него теперь, без подвески, было больше, чем раньше. До свадьбы.

И не мог он винить Полину за ее решение. Она себя не пожалела, что ей какой-то камень.

Больше всего ему хотелось забрать ее сейчас в загородную резиденцию, в глухой лес. Найти там старую берлогу, в которой он прятался, еще когда был подростком, обернуться и жить с женой под толстым покровом снега, в тишине безлюдных лесов. Носить ей дичь, спать рядом, показывать оленьи и заячьи тропы. Любить ее там, в старых волшебных лесах, помнящих еще лапу Великого Бера и напоенных его силой. И ждать медвежат. Если дети не заставят ее вернуться, то что?

Но страну оставить он не мог. Поля была ему дороже всей власти мира, но разве люди виноваты, что стоит ему удалиться – и покорные ныне линды снова втянут Бермонт в кровавую войну за корону?

По внутренней линии Демьян связался с коллегами и созвал их на внеочередной совет – обсудить сложившуюся ситуацию. Последней он набрал Василину. Попросил ее передать через посольство в Теранови приглашение драконьему Владыке и пригласил вечером навестить сестру.

И только потом, закончив дела, снова пошел к Пол.

Во внутреннем дворе, к его неудовольствию, было шумно и многолюдно. Точнее, многодетно. В лесу носились дети всех возрастов, визжали, кричали, плакали; матери, расположившиеся на травке, покрикивали и пытались призвать отпрысков к порядку. Но бесполезно. Какой-то мальчишка лет четырех, ничуть не боясь страшного короля, налетел на него, поднял голову, открыл рот в восхищении и потянулся за ножом, который Демьян носил на поясе.

Его величество детскую ручонку отстранил мягко, но непреклонно.

– Беги к матери, – сдержанно приказал он.

Дитя покрутило головой и обняло короля за ногу. Демьян вздохнул, поднял пацана на руки. Он очень хотел сейчас отдохнуть. И побыть с Полиной.

– Кто позволил? – поинтересовался он у гвардейцев.

– Ее величество, – сдержанно ответил один из бойцов. – Распорядитесь убрать детей, мой король?

Демьян качнул головой – он уже взглядом нашел мать, сидящую на траве среди встревоженных женщин, пошел к ней. Ребенок увлеченно ковырял золоченую пуговицу на форме. Леди Редьяла спокойно улыбнулась сыну, поднялась, чтобы взять из его рук мальчишку и передать испуганной матери.

– Матушка, – почтительно, но твердо произнес Демьян. – Здесь детям не место. Не дай боги Пол кого порвет.