Темная зона - [16]
Пробежав рукой по волосам, Бернадетт решила воспользоваться душем немедленно, невзирая ни на какие занавески, обляпанные толстушками. Стащив с себя одежду, она шагнула в ванну; поморщившись, взялась двумя пальчиками за край занавески и задернула ее. Включив душ, она долго стояла под струйками, позволяя горячим иголочкам массировать ей голову. Закрыв глаза, она напомнила себе о том, что ей предстоит сделать позже. Интересно, трудно ли будет отыскать субботним вечером открытую церковь?
Бернадетт, одетая в джинсы и трикотажную рубашку, сунула в кобуру пистолет и скрыла лицо за темными очками. Стоило ей выйти на улицу, как она убедилась, насколько быстро надвигалась ночь: никто бы и не заметил, какие у нее глаза. Сняв очки, она приладила их за край выреза рубашки. Хотя ветра и не было, явно холодало, и Бернадетт порадовалась, что отыскала в коробке с джинсами короткую кожанку. Сунув руку в карман куртки, она обнаружила там кожаные перчатки – тонюсенькие, словно второй слой кожи, они вполне укрывали теплом от кусачей вечерней прохлады, а толщины их хватало, чтобы избежать неожиданных видений.
Какой-то национальный праздник совпал с хоккейным матчем, а потому тротуары заполонила самая разношерстная публика: болельщики, втиснутые в форму любимых цветов, танцоры в пестрых народных костюмах, плавно скользившие в толпе. Когда Бернадетт проходила мимо кафе, откуда пахнуло мясом на угольках, желудок недовольно заурчал. Мясной дух завлекал, но с едой придется подождать. Она шла на выполнение задания, и тут лучше всего действовать на голодный желудок: одному Богу известно, что доведется на этот раз увидеть.
Бернадетт, шагая под уличными светильниками в виде старинных фонарей, украшенных свисающими цветочными корзинками, по замысловато переплетенным улочкам центра, миновала конторское здание и банкомат для обналички чеков. Впрочем, больше внимания она обращала на людей, а не на виды. Вероятно, в Ордуэй-центре исполнительского творчества шло какое-то театральное представление или концерт, потому что к хоккейной форме и саронгам добавились вечерние костюмы и платья. Бернадетт на ходу сунула правую руку в карман кожанки, нащупывая вещдоки, и облегченно вздохнула, обнаружив, что все на месте.
Солнце уже почти совсем скрылось, когда она оказалась возле католической церкви. Быстро идя по ступеням, она бормотала, обращаясь к массивным двойным дверям: «Умоляю, только не будьте закрыты». Взявшись за одну из ручек-шариков, она ее повернула и толкнула – деревянная плита со скрипом отворилась. Изнутри исходило тепло и золотистое сияние. Закрыв за собой дверь, Бернадетт пошла дальше. Разглядев купель у задней стены, она подошла и потянулась рукой к святой воде. Вспомнив про перчатки, стянула их, запихнула в кожанку, омочила пальцы правой руки, перекрестилась и вдохнула умиротворяющий запах ладана и горящих свечей. За минувшие годы она испробовала разные места для своих видений – от собственной спальни до поездок за город в поле. Лучше всего получалось, похоже, в церквях. Их толстые стены, высокие купола, затененные ниши, фигуры святых располагали к созерцанию и раздумью.
Впереди, поближе к алтарю, Бернадетт увидела двух пожилых женщин: молчаливые, с печальными лицами, они выполняли привычную работу, наводили порядок. Одна убирала горшки с цветами, пока другая водила взад-вперед щеткой по ковру. В почти пустой церкви поскрипывание валиков на щетке отдавалось громким эхо. Шаркая ногами, по центральному проходу храма прошла старушка в ветровке, надетой на домашний халат. На спине ветровки красовалось название какого-то бара: «Таверна „Пузан“. Пусть хорошие времена идут, качаясь». Леди из таверны подошла к высокой подставке справа от алтаря, зажгла две свечки и присела на скамью в переднем ряду. Бернадетт заметила, что на голове у женщины кружевная косыночка. Она вспомнила, как мать заставляла их с сестрой покрывать голову шарфами, крепко затягивая шелк в узел под подбородком. Бернадетт поднесла руку к горлу – горло сжималось всякий раз, как только она переступала порог храма.
Она расстегнула молнию на кожанке и прошла к боковому проходу. Услышав храп, она увидела старика в истертой до лохмотьев шинели и бейсболке, неуклюже сгорбившегося в заднем ряду. От него несло мочой и спиртным. Запах перегара вызвал еще одно детское воспоминание – пьянство отца. После смерти Мадди лучше не стало. Жуткие кадры домашнего кино закрутились у нее в голове: отец за кухонном столом с полной бутылкой виски, а по радио очередной Джонни Кэш[9] заунывно тянет какой-то похоронный напев; мать сидит в одиночестве в гостиной, смотрит телевизор, плачет и вяжет. «Не надо сейчас думать об этом», – уговаривала себя Бернадетт. Ей необходимо было освободить голову от собственной кутерьмы, чтобы дать дорогу чьей-то еще.
Она прошлась по рядам, сокращая путь, пока не оказалась на другой стороне церкви. Здесь она опустилась на колени, положив руки перед собой на спинку передней скамьи, и сложила их, переплетя пальцы. Закрыв глаза, прошептала молитву из пяти слов, которую уже привыкла произносить перед тем, как отправиться на поиск истины через глаза убийцы: «Боже, помоги мне видеть ясно».
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Гуманитарий-русист Ник Эллиот понимает, что рискует продать душу дьяволу, поступив в брокерскую фирму Dekker Ward, но ему отчаянно нужны деньги. Шеф Ника, предприимчивый Рикарду Росс, больше известен как маркетмейкер. Его кредо — «кто не с нами, тот против нас». Поначалу Нику кажется, что он наконец-то ухватил удачу за хвост, но тут начинают происходить странные вещи. Сначала он узнает, что его предшественник погиб от рук вооруженных грабителей. На самого Ника совершено разбойное нападение. Неожиданно увольняют одного из ведущих трейдеров компании.
Все уверены, что учителя убила Лили Бенкрофт, у которой были весомые причины его ненавидеть. Она жила, чтобы побеждать, а он разрушил все ее мечты. Но убийство? Это было слишком даже для такой целеустремленной натуры, как Лили.Доказано: она невиновна. Но ей не остановить пересуды за спиной и жуткие телефонные звонки, раздающиеся каждую ночь. Еще одно зверское убийство, и Лили проваливается в пучину кошмара, с которым тщетно борется. Сумеет ли она окончить выпускной класс?..
Один из ведущих мастеров британского нуара Дэвид Пис признает, что его интерес к криминальной беллетристике был вызван зловещими событиями, происходившими в его родном Йоркшире — с 1975 до 1981 г. местное население жило в страхе перед неуловимым серийным убийцей — Йоркширским Потрошителем. Именно эти события послужили поводом для создания тетралогии «Йоркширский квартет», или «Красный райдинг» (райдинг — единица административно-территориального деления графства Йоркшир), принесшей Пису всемирную славу.«1974» — первый том тетралогии «Йоркширский квартет».1974 год.
В Калифорнии, в маленьком горном городке, рассказывают о встречах со Снежным Человеком, которого здесь называют Сесквоч, и существует поверье о Мандранго — порождении сил зла, который в назначенный срок выходит из-под земли, чтобы найти себе невесту. В городе и его окрестностях происходит серия жутких убийств, и некто похищает журналистку Элен, с которой происходят невероятные и драматические приключения.
Завораживающий роман в жанре танго.Недавно потерявший жену комиссар Мигель Фортунато готовится выйти на пенсию после долгих лет службы в полиции Буэнос-Айреса. Его последнее задание – помочь следователю, приехавшему в Аргентину из США для расследования обстоятельств похищения и убийства известного американского писателя. Задание, как выясняется, непростое. Во-первых, следователь оказывается совсем молоденькой, неопытной, но очень привлекательной девушкой по имени Афина Фаулер. А во-вторых, сам Фортунато в силу определенных причин вовсе не заинтересован в том, чтобы правда об убийстве вышла наружу.Впрочем, расследование должно идти, хочет он этого или нет.
Лара Камерон – само воплощение «американской мечты». Еще вчера у нее не было ни цента, а сегодня она – королева строительной империи, одна из самых богатых и красивых женщин страны, законодательница мод.Она всего добивается сама. Она привыкла получать все, что хочет, – любой ценой. Люди для нее – только пешки в продуманной игре, а выигрыш – многомиллионные контракты, мировая известность и любимый мужчина – даже если он пока об этом не догадывается...
Гибель жены стала для него трагедией. Восемь лет не может он забыть ужас пережитого. Восемь лет вспоминает ту ночь, когда видел ее живой в последний раз. Но теперь на его электронный адрес стали приходить письма, подписанные именем погибшей жены, – и он понимает: возможно, все, что он считал истиной все эти годы, – чудовищная ложь.Он намерен раскрыть тайну случившегося, какой бы страшной она ни была. Но кто-то снова и снова пытается остановить его…
Смерть от передозировки на темном пустыре в Лос-Анджелесе...Рутинное дело для опытного полицейского. Вот только погибший – старый армейский друг Гарри Босха, а обстоятельствами его смерти почему-то очень интересуется ФБР.Убийство? Вероятнее всего – да. Но каковы его мотивы? И кто его совершил?Босх и его коллега из ФБР, агент Элинор Уиш, начинают расследование и вскоре понимают – из охотников они превратились в мишени неизвестного убийцы.
Знакомьтесь — Декстер!Новый Ганнибал Лектер, но… в овечьей шкуре.Серийный убийца, чье кредо не может не вызвать… сочувствия!Настоящий южанин, благородный джентльмен, старомодный в отношениях с женщинами, он убивает исключительно «плохих парней». Его жертвами становятся только те, кто, по его мнению, действительно заслуживает смерти за свои деяния, а значит, благодаря ему и торжествует справедливость.По крайней мере так считает сам Декстер, пока… в городе не появляется еще один серийный убийца, в точности копирующий его собственный «почерк»…