Темная волна. Лучшее - [9]

На лавочку кто-то подсел.

Он. Ненастоящий дядя.

Я заметил его не сразу, но когда поднял голову в поисках Макса, по подсказке периферийного зрения понял, кто сидит рядом. Высокий, неподвижный, со спрятанными в карманы болоньевой куртки кистями рук, в чёрных брюках и чёрно-белом шарфе.

Я вспомнил данное себе обещание: поговорить с Ненастоящим дядей, если встречу его ещё раз. Но меня что-то останавливало. Я глянул на Макса в поисках поддержки, повода уйти — если сыну наскучили пушки, то мы… И чёрт с ним, с обещанием!

Стоя на лафете зенитки, Макс увлечённо крутил маховик.

Я мелко кивнул — да будет так. Повернулся к Ненастоящему дяде.

— Добрый день… Прошу прощения…

Он поднял веки, обратил ко мне бледный скуластый профиль с уставшими бесцветными глазами.

— Да? — Его голос тоже был уставшим и бесцветным.

— Я знаю, это прозвучит глупо… — тянул, подбирая слова, я, — но на прошлой неделе я видел вас в парке… возможно, и вы меня видели… нас с сыном…

Он смотрел на меня, ни одним мимическим движением не подтверждая и не отрицая мои слова.

— Я пишу рассказы… — Я глянул на блокнот, как на неоспоримое доказательство сказанного.

— Рассказы? — сказал Ненастоящий дядя. — То есть выдуманные истории?

— Что-то, конечно, я беру из жизни, типажи, ситуации… но да, главную работу делает воображение.

Он кивнул.

— Мне интересны необычные, запоминающиеся люди, — сказал я.

— То есть чудики? — без эмоций спросил Ненастоящий дядя, будто прочитал мои мысли.

— Нет… я не это…

— Не переживайте, всё нормально. Мне тоже в какой-то мере интересны люди, вернее, их пересечения.

Он посмотрел на Макса.

— У вас красивый сын. — В его словах не было никакого подвоха, тайного умысла — в них вообще ничего не было, только набор звуков. — Сколько ему?

— Почти два и семь.

— Сводите его завтра в парк. Парень получит массу впечатлений.

Я скептически улыбнулся.

— Мы там каждый день бываем, живём рядом.

Ненастоящий дядя едва заметно пожал плечами.

— Завтра будет интересней.

Это стало его первым предсказанием. Которое исполнилось.

— Вы тоже поблизости живёте? — спросил я, чтобы заполнить возникшую паузу.

— Скорей возвращаюсь, чтобы передохнуть.

Макс слез с зенитной пушки и направился к тяжёлой мортире. Ненастоящий дядя проводил его взглядом.

— Ещё несколько минут, и ему наскучит старый металл.

Это можно было посчитать (сейчас, вспоминая) за ещё одно предсказание, но подобных пророчеств я мог выдать сколько угодно, оптом, и девяносто процентов сбылись бы.

Настоящие предсказания — два в довесок к первому — Ненастоящий дядя озвучил следом.

— Наслаждайтесь этим летом. Июль следующего года запомнится вам в иных тонах.

— В каких?

— Больнично-диетических. — От его улыбки у меня похолодели ладони. Так могли бы улыбаться рыбы. — Да, наверное, ёмче и не скажешь. Больнично-диетических. Но не спешите с расспросами. Все вопросы вы сможете задать в следующий раз.

Я не стал спешить с расспросами, не со всеми:

— Вы уверены, что он будет, следующий раз?

Ненастоящий дядя пожал плечами.

— Это зависит.

— От чего?

— От того, купите ли вы в ларьке у парковки какую-нибудь вещицу.

Я решил поддержать игру (тогда я отнёсся к предсказаниям Ненастоящего дяди как к игре).

— По-вашему, мне стоит избегать этой встречи или искать её?

Он снова пожал плечами, на этот раз более явно.

— Кто знает? Развилок предостаточно. И многие из них лишь видимость.

К лавочке подбежал Макс.

— Пап, пошли домой! Здрасте!

— Здравствуй, мальчик, — сказал высокий человек, прикрывая глаза.

В ларьке возле автостоянки я купил карту крепости.

Встретил бы я Ненастоящего дядю ещё раз (услышал бы то страшное пророчество), если бы не сделал этого?

Как тут проверишь?

* * *

Вечером я спросил у Марины о Страшном доме. Она поняла, о чём я говорю, но не могла вспомнить, где именно они его нашли.

— Заброшенная двухэтажка, — пожала плечами жена, — или трёх… в зелени пряталась.

— А рядом что было?

— Вроде ничего.

* * *

На следующий день Макс проснулся рано и поднял нас с Мариной. По телевизору передавали оранжевое штормовое предупреждение, с опозданием — за окнами уже лило, грохотало и выло. Пелена дождя прикрывала грязную, подсвеченную молниями декорацию неба. Макс стоял на подоконнике и смотрел, как ливневый шторм выдумывает работу эмчээсникам.

Через час из-за растасканных ветром туч опасливо показалось солнце.

— Мы с Максом в парк сходим, — сказал я Марине.

— Хорошо. Только сапоги резиновые ему надень. И зонт возьми.

Я вспомнил о предсказании Ненастоящего дяди, только когда увидел на парковой аллее пожарную машину. В ста метрах впереди, задрав головы, стояли три спасателя и усатый мужик в штатском.

Макс оживился.

— А что дяди делают?

Держа сына за руку, я приблизился к жёлто-чёрной ленте, которой огородили участок аллеи напротив теннисных кортов, тоже глянул вверх и присвистнул. С массивного — не обхватить и двум взрослым — дуба сорвали всю кору, оголили ствол от корней до кроны. Пласты коры лежали на траве, висели на ветвях соседних деревьев. А ещё дуб разорвало изнутри.

— Молния? — спросил я у проходящего мимо спасателя.

Тот кивнул.

— Разряд через ствол прошёл. Вскипятил всё внутри, как в чайнике без дырки.