Темная вода - [40]

— Еда! — гаркнул охранник. Он шагнул было вправо, но вдруг как-то неестественно, театрально повернул в противоположную сторону и поставил поднос слева от двери. Я с удивлением наблюдала за этими маневрами, не понимая, что происходит. Екть и сам, казалось, был немного растерян и удивлен чем-то. Он почесал голову, крякнул и вышел, потом громко залязгал ключом в раздолбанной замочной скважине.

Я бросилась к подносу, поставила его перед Семеном Он поднес к бледным губам стакан с водой и одним глотком осушил его — будто это была маленькая рюмка, которую выпивают одним махом. Второй стакан Семен опрокинул на голову, намочив лицо и волосы. Вода стекала по его матовой коже, а я боролась с желанием кинуться к нему и слизать прозрачные капли с его точеных скул и изящных губ. Через мгновение Семен уже снова улыбался, правда не так, как после кувшина с водой.

— Ты не заметила, Полина, как странно вел себя наш охранник? — спросил он.

— Да, — протянула я задумчиво, — как будто его колбасило изнутри! Похоже, еще не отошел после того, как ты его уложил... Хотя постой! — Кажется, я начинала что-то понимать. — Это ты внушил ему что-то?! — с изумлением воскликнула я. — Как тому мужику в ресторане, да?

Его широкая улыбка была мне ответом.

Минуту я молчала, переваривая новость. Я совсем забыла, что Семен обладает уникальным даром — даром внушения. Перед глазами моментально развернулась картина: полутемный ресторан, взволнованное покрасневшее лицо Надьки и растерянный мужик на коленях перед ней.

— Но тогда ты... ты можешь внушить им, — я кивнула на дверь, — чтобы они выпустили нас! — От радости сердце бешено заколотилось. Неужели спасение близко?

Но Семен не спешил разделять мой восторг.

— Как сказать, Полина... — задумчиво протянул он, глядя в сторону окна и словно прислушиваясь к плеску волн. На улице стало совсем темно, но на темно-синее небо медленно и царственно выплыла полная луна. Теперь клетушку сквозь щели в ставнях освещал ее мягкий серебристый свет.

— Дело в том, что я способен внушать людям только те мысли, которые могут быть свойственны им. Я не сумею заставить старенькую бабушку взять топор и убить соседку или убедить заклятых врагов вдруг полюбить друг друга Но если человек в душе готов к чему-то, пусть он даже сам того не осознает, я вполне могу внушить ему это. А он всего лишь будет думать, что сам пришел к этому.

— Но тот мужик в ресторане, он...

— Да, Полина, он был готов к извинениям. Ведь он был пьян, а пьяные делают много такого, о чем потом жалеют. К тому же твоя подруга ему, видимо, давно уже нравится. Трезвый он подойти к ней не решался. А в пьяном виде хотел привлечь ее внимание, но повел себя глупо. Если бы я не заставил его попросить прощения, он все равно утром жалел бы, что вел себя как свинья... И наш бугай, — Семен снова кивнул на дверь, — он определенно давно живет у моря. Видела, какой он загорелый, а в волосах у него выцветшие пряди? Я решил проверить на нем свои силы и попробовал внушить ему, чтобы он поставил поднос с едой не справа, а слева. Что было дальше, ты видела…

— Да-а-а, — протянула я. — Но как сделать, чтобы он отпустил нас? — Я нахмурилась и погрузилась в раздумья.

Семен чуть заметно улыбнулся.

— Люблю, когда ты вот так задумываешься, у тебя на лбу появляется такая милая складочка… — Он поднес руку к моему лицу и нежно провел пальцем ото лба к переносице. Я почувствовала, что его руки снова стали холодными, как ледышки.

— Тебе... плохо? — не удержавшись, с тревогой спросила я, вглядываясь в бледное лицо.

— Нет, было и хуже. — Он помрачнел, и я поняла, что сказала лишнее. — Зато я придумал, что смогу внушить им. Ты обратила внимание, что наш бугай — забывчивый тип? В прошлый раз он вышел и не запер дверь. Значит, рассеянность в его природе, и с моей помощью он вполне способен снова забыть об этом.

— Семен, ты гений! — воскликнула я и бросилась к нему на шею. В лунном свете он казался еще бледнее, чем при свете дня. — Да, но как мы пройдем мимо остальных? Ты же не можешь усыпить их?

— Конечно нет, Полиночка!— тихо засмеялся он. — Такого дара у меня нет. К тому же из всех них, похоже, долго жил у моря лишь один. Внушить что-то другим бандитам не получится.

Как только Семен замолчал, ключ в замке вновь заскрежетал. Мы замерли. Я взглянула на своего спутника, спрашивая глазами: «Сейчас?» Он быстро кивнул.

Дверь открылась, и нас осветил тусклый свет из обшарпанного коридора. Представляю, как мы выглядели — прижавшиеся друг к другу, на полу в темной комнате. Екть что-то промычал и щелкнул выключателем. Противный, ничем не приглушенный свет от «лампочки Ильича» осветил убогую комнату и придал загорелому лицу охранника некрасивый землистый цвет. Он пошарил взглядом по комнате и наконец заметил поднос. К еде мы не притронулись, зато рядом на полу валялись два пустых пластиковых стакана. Екть удивленно глянул на нас, поднял поднос и как будто в нерешительности остановился посреди комнаты. Он словно хотел нам что-то сказать, но внезапно забыл, что именно. Краем глаза я видела: Семен смотрит на охранника спокойно, не мигая, но буквально физически ощущала, как он напряжен.