– Это будет другая цивилизация, – интуитивно произнес Хелл.
– Да, другая, – согласился Андрий. – Но иначе ее бы не было вообще. Возможно, в будущем мы сможем вновь вернуть земному шару его прежнее направление вращения и Земля снова оживет на всей территории – тогда люди смогут сами решать, в каких телах им жить, но что касается меня – я благодарен машине за новое тело. В умеренной зоне я бы дожил до сорока лет, и потом все... в землю, под могильный холмик.
– А каков срок жизни Летарга?
– Не знаю. На моем веку еще никто не умирал, хотя я тут уже шестнадцать лет. Ты должен понять, Хелл, что внешность не имеет значения. Человек жив, пока мыслит, чувствует, а наша нервная система и мозг не претерпели изменений, они живые, лишь оболочка, питающая и защищающая эти уязвимые органы, усовершенствована. Ты понимаешь меня?
– Да... – кивнул Хелл, напряженно думая о чем-то своем. – Ты говоришь, что в мой разум была внедрена лишь одна короткая программа, содержащая первый маршрут движения? – наконец спросил он, пристально посмотрев на Андрия. – Значит, я пришел сюда, подчиняясь ей, а ты не случайный встречный? Ты солгал мне, досадуя на то, что невольно занимаешься просвещением «новорожденного»?
Андрий широко улыбнулся.
Хелл продолжал в упор смотреть на него.
– Ты?.. – его голос дрогнул от внезапного предчувствия.
– Да, Хелл... – Лицо Андрия изменилось, его глаза влажно блеснули. – Ты догадался?
– Отец?..
Немота, вызванная потрясением, куда большим, чем осознание своего нового тела и огромного мира вокруг, некоторое время не давала Хеллу произнести ни слова, – они сидели и смотрели друг на друга – отец и сын, два человека новой, только зарождающейся эпохи возрождения Земли.
– Пойдем, я покажу тебе этот мир, сынок... – наконец произнес Андрий, поднимаясь из-за стола и протягивая руку. – Уверен, ты полюбишь и темную, и светлую стороны новой Земли...