Темная сторона света - [26]

Но руки Пола двигались все увереннее, лаская ее тело, и вскоре Оливия заняла свою любимую позицию сверху. Они занимались любовью упоительно медленно, по возможности отодвигая наступление финала. Она не хотела, чтобы это кончалось. Пока они были едины, Оливия могла представлять, что все в порядке, что они вместе не только в это мгновение, но не расстанутся и завтра, и через неделю, и через год.

Когда все закончилось, она заплакала, уткнувшись в его плечо. Пол погладил ее по волосам.

— Прости меня, Лив, — сказал он.

Оливия приподнялась на локте, чтобы посмотреть на него, не слишком хорошо понимая, за что он просит прощения.

— Останься, прошу тебя, — попросила она. Пол покачал головой.

— Нам не следовало этого делать. Теперь тебе будет только тяжелее.

— Ты все еще думаешь о ней. — Оливия постаралась говорить без осуждения.

— Да. — Пол сел на кровати и потянулся за очками. — Я понимаю, что это безумие. Я знаю, что Анни умерла, но она словно лишила меня рассудка. Я перестал бороться с этим, я сдался.

Оливия тоже села, придвинулась к мужу, оперлась подбородком о его плечо, положила руку ему на спину.

— Может быть, тебе стоит вернуться домой, — тихо сказала она. — Если бы мы попытались снова жить вместе, возможно, тогда ты бы смог забыть эту женщину.

— Это бесполезно и нечестно по отношению к тебе.

— Позволь решать мне самой. Я бы хотела попробовать, Пол. Мы только что занимались любовью, и это было замечательно. Именно это нам требуется, чтобы… — Оливия едва не сказала «изгнать дьявола», но удержалась, — помочь тебе забыть ее.

— Ничего не выйдет, Лив. — Пол натянул трусы и встал, не отводя глаз от окна, за которым лежал темный пляж. — Когда мы занимались любовью, я не мог возбудиться, пока не представил, что ты — это Анни. — Он повернулся к ней. — Ты этого хочешь?

Оливия расплакалась. Она поспешно натянула на себя одеяло, чтобы прикрыть наготу.

— Что в ней было такого необычного? — спросила она. — Что в ней было такого, чего мне не хватает?

— Не плачь, Лив, не надо. — Пол нагнулся к ней и обнял, словно капризного ребенка.

Она подняла на него глаза.

— А тебе когда-нибудь было хорошо со мной? Или ты только притворялся, чтобы не обидеть меня?

Пол был ее первым и единственным любовником, и, хотя тот возраст, в котором любовью занимаются впервые, остался у Оливии далеко позади, секс скорее пугал ее. Но нежное терпение Пола очень помогло ей справиться со своими страхами. Он повышал ее уверенность в себе, придумывая очаровательные комплименты, а потом сказал абсолютно искренне, что она стала совершенно неудержимой в постели. У Оливии отлегло от сердца, когда она поняла, что способна на страсть и желание. Слишком долго она считала, что эта область человеческих отношений для нее закрыта.

— Разумеется, мне было хорошо с тобой, — ответил ей Пол той апрельской ночью. — То, что происходит со мной сейчас, не имеет никакого отношения к сексу. — Пол снова отвернулся к окну, тяжело вздохнул и потер руками лицо. — Прости, что я сказал тебе такое об Анни. — Он покачал головой, его голос звучал напряженно. — Ты этого не заслужила.

Оливия не находила слов, чтобы спасти те робкие искры близости, которые еще тлели между ними. Поэтому она молча смотрела, как муж одевается. Он наклонился, чмокнул ее в макушку и ушел. Она слышала, как он ищет в «кабинете то, за чем приезжал. Потом Пол вышел из дома, тихо закрыв за собой дверь. Ушел. Он вывел машину на дорогу и уехал. Оливия слышала, как его автомобиль повернул на Маллард-Ран.

Она смогла заснуть только через два часа. И только спустя две недели выяснилось, что из того семени, которое Пол мечтал отдать Анни, в ней зародилась новая жизнь.

Алек не удивился, когда увидел, что Рэнди ждет его в кабинете. Последние полгода он избегал ее, хотя изредка сталкивался с ней то в магазине, то в «Морской утке». Он всегда старался сократить их встречи, а потом начал избегать коллегу, заметив, что сострадание в ее глазах сменяется нетерпением. Но на этот раз ему некуда было бежать..

— Сядь, Алек.

Рэнди расположилась в красном кресле, в котором недавно сидела Оливия, так что Алек устроился за своим столом.

— Мне было так приятно сегодня увидеть тебя на рабочем месте, — сказала Рэнди.

— Послушай, Рэнди, мы с доктором Саймон пришли сюда, чтобы поговорить о вещах, которые невозможно обсуждать в кафе.

— Когда ты приступишь к работе, Алек?

Очень неприятно, что она так прямо задала этот вопрос. Теперь ему не вывернуться.

— Не знаю, — так же прямо ответил он.

— На что, черт побери, ты живешь? Откуда у тебя деньги, чтобы кормить детей? Как ты планируешь заплатить за обучение Клая в колледже?

— Это для меня не проблема.

— У тебя что, крыша поехала?

— Мне нравится не работать, Рэнди. Это позволяет мне много времени заниматься спасением маяка.

Рэнди откинулась на спинку кресла и нахмурилась.

— Алек, ты выводишь меня из себя. Он улыбнулся.

— И спрячь эту свою снисходительную улыбку, — потребовала она и тут же улыбнулась сама. — Ах, Алек, если б ты знал, как мне тебя не хватает и как я беспокоюсь за тебя. А ты взял и все свалил на меня. Ты сказал, что тебя не будет месяц, и вот уже почти год я разбираюсь со всем одна.