Темная сторона Солнца - [64]

– Анна, подожди. Ты, кажется, что-то хотела сказать.

– Неважно.

– Тогда я скажу. Присядь.

Анна сложила руки на коленях и опустила глаза, догадываясь, что он ей скажет. Она ждала этого разговора и одновременно боялась.

– Анна, я… – Голос Сергея дрогнул, и она представила, что он дрожал точно так же в момент расставания с ее сестрой. – Я очень виноват перед Лусине. Ведь я, не разорвав любовные отношения с одной женщиной, завязал их с другой. Я живу с этим чувством вины всю свою жизнь. Мне сложно говорить, и я знаю, что сейчас не время, но у меня такое ощущение, что между мной и тобой нечто большее, нежели простая симпатия.

– Тебе кажется, что ты влюблен в меня. Но на самом деле ты видишь во мне мою сестру, не более.

– Нет, это не так. Вы очень похожи, но вы разные. Я вижу тебя, Анна-Аревик. И… ты мне очень дорога. Я боюсь произнести слово, которое может объяснить мои чувства, но ты очень, очень дорога мне, Анна.

– Не надо об этом. Не сейчас, потом. Ты тоже дорог мне. И мне больно расставаться с тобой. Я думаю о тебе постоянно с тех пор, как увидела впервые. Каждую ночь я засыпаю и разговариваю с тобой, а утром с мыслями: «Нет, Анна, нет. Он любил твою сестру, он видит в ней тебя. Он чувствует свою вину перед ней и потому помогает тебе. Смотрит на тебя так нежно, как смотрел на нее». Понимаешь, призрак Лусо довлеет надо мной. Ее слова «Опасайся Сергея» все еще звучат в моих ушах.

– Но ведь так будет не всегда.

– Возможно, но мне нужно время, чтобы во всем разобраться. Дай мне это время.

– Хорошо, но пообещай, что ты сообщишь мне о своем решении, каким бы оно ни было. Я буду ждать его, Анна, буду ждать.

– Сообщу. А теперь мне пора идти, пока я не разревелась. Я хочу попрощаться с сестрой.

– Я пойду с тобой.

– Нет, я пойду одна. Я хочу поговорить с ней наедине. Не бойся, человек, который пытался убить Пароняна, наверняка уже сбежал.

– Хорошо, но я провожу тебя до кладбища. Как освободишься – приезжай в мастерскую.

– Договорились.

На кладбище почти не было посетителей. Анна прошла по гравиевой дорожке и свернула налево на третьем повороте.

У могилы Лусине сидел какой-то мужчина. Приблизившись, Анна узнала Артура. Он сидел на корточках, обхватив голову руками, раскачивался из стороны в сторону и плакал.

Анна подкралась поближе и замерла. Никогда в жизни она не видела его плачущим. Злым, надменным, вечно чем-то недовольным, но не плачущим. Он даже не плакал, а выл, как волк, сжимая голову так, словно хотел раздавить ее. Подле его ног, в маленьком костре из тонких веточек, догорала фотография. Анна осторожно подошла сзади и заглянула через плечо. Языки пламени почти слизали изображенную на ней группу людей, оставив лишь того, кто стоял с краю, обнимая за плечо ее мать.

– Это ведь ты… – прошептала она и отшатнулась.

Он поднял голову и посмотрел на Анну.

– Это ведь ты – мой отец. Господи! Это ты.

– Я, – ответил он. – Присядь рядом.

Анна медленно опустилась на корточки.

– Возможно, я твой отец, Арев. Твой и Лусине.

Анна вдруг почувствовала резкий приступ отвращения к этому человеку. «Нет, не может быть! Это ошибка! Кошмарный сон! Сейчас я проснусь, сейчас…» – она зажмурилась и резко открыла глаза.

Заметив ее замешательство, Артур достал из кармана сигарету.

– Пришло время рассказать тебе всю правду.

– Пришло, – машинально ответила Анна, все еще не веря в происходящее.

– Хорошо, слушай. Тридцать три года я ношу в своей душе этот камень. Пора его сбросить. Пора. Я приехал в Ереван в семьдесят пятом году. Продал десять баранов. Многие юноши из нашей деревни продавали баранов и приезжали в город учиться. Кто-то учился на механизатора, кто-то на ювелира, а я хотел стать инженером. Учился я неплохо, но что значило образование в деревенской школе? Я понимал, что у меня нет шансов поступить, но верил в успех, потому что в моем кармане лежала пачка денег, которых должно было хватить на поступление. Я пришел в институт, но мне объяснили, что я слишком поздно обратился. Прием уже закончен и мне придется ждать до следующего года. Я не хотел возвращаться домой, а потому пригнал из деревни «Москвич» отца, поселился у дальних родственников и стал подрабатывать таксистом в ожидании следующего года. Однажды я ехал по центру и увидел стоявшую на остановке девушку. Она была в голубом платье, которое развевалось на ветру, открывая ее коленки. Я засмотрелся на нее. Городские девушки сильно отличались от тех, которых я привык видеть в деревне. Городские носили короткие платья и юбки, высокие каблуки и казались мне совершенно неземными созданиями. Меня завораживали их руки – ухоженные, с красивым маникюром, стройные ноги, которые они не боялись обнажать, аккуратные прически и очки на пол-лица. Все у них было настолько привлекательно и необычно, что я – простой деревенский парень чувствовал, как кружится моя голова каждый раз, когда я вижу симпатичную девушку. Я притормозил около нее, высунулся в окошко и поинтересовался: не надо ли подвезти? Она посмотрела на меня из-под похожих на глаза стрекозы черных очков и пожала плечами: «Нет, спасибо, я не сажусь в машины к незнакомым мужчинам». Я уехал, но на следующий день специально оказался на том же месте и снова увидел ее. Она болтала с каким-то парнем. Я припарковался возле остановки, а когда подъехал автобус и она вскочила в него, поехал следом, внимательно следя за пассажирами, которые выходили на каждой остановке. Она вышла на последней, приблизилась к машине и открыла дверцу: «Слушай, я не знаю, что тебе надо, но если ты и дальше будешь преследовать меня, я пожалуюсь своему старшему брату». Я не успел даже слова сказать, как она хлопнула дверцей и убежала. Но я стал следить за ней. Тихо и незаметно, как шпион. Через месяц я понял, что должен с ней поговорить. Попросил у друга рубашку и брюки, отмыл руки, постригся и поехал к университету. Она стояла на остановке с подругами. Я вышел из машины и облокотился о дверцу. Она заметила меня, попрощалась с подругами и неожиданно подошла.