Темная сторона России - [24]

Ого, это уже становилось интересно. Если, во-первых, дед не врал и, во-вторых, если в его семье сохранились какие-нибудь сведения и истории.

— Да-да, — продолжил он, — из староверов я. А знаете ли вы, что жил здесь первенец второго царя рода Романовых Алексея Михайловича и его супруги Марии Ильиничны из рода Милославских, названный в честь деда Михаилом? Это ведь он царем должен был стать, а не Петр, который родился у Нарышкиной. Когда Алексей Михайлович женился во второй раз, на Наталье Кирилловне, в России как раз начались гонения на старообрядчество. Не вынеся неправды, злости и зависти собравшихся около государственной кормушки, сам оттесненный от всех государственных и хозяйственных дел царевич Михаил тайно, в метельную ночь, бежал из столицы от греха подальше. Произошло это событие весной 1673 года, аккурат перед самым вскрытием рек. Благословение на побег, что было для того времени обязательным условием, было им получено, скорее всего, от находившегося в заточении протопопа Аввакума.

Мы слушали старичка Блинова, раскрыв рты. Такого поворота событий мы не ожидали. Приехали посмотреть легендарное озеро, а попали в царские интриги.

— А вы вот завтра поутру в лес сходите. Здесь недалеко, в нескольких километрах всего, найдете родник, а за ним полянка в лесу прячется с тремя крестами. Местные-то вам расскажут, что там богатыри русские похоронены, ан нет, не богатыри там лежат, а царь русский и дети его, оттого и кресты старообрядческие. Вот послушайте, что расскажу вам.

Отче Аввакуме, благослови! — возопил вдруг наш рассказчик так, что мы аж подпрыгнули. — Да не бойтесь, — успокоил он, — я так для красочности в лицах вам рассказываю. Это — как бы Михаил был. А вот и Аввакум: — Благословляю тебя, сын мой, на дальнюю дорогу, и неси свет веры, и будь достоин его. Спешить тебе надо, Михаил. Не пощадят они тебя. Им Феодор удобен на престоле — он слабый, им крутить можно, а ты царствовать воспитан, да Нарышкины худородные и голодные изведут тебя, и жену, и детей. Они кормушку не отпустят. Беги! Сокройся на время. Люди за тобой придут сами, ияк тебе пришлю. Иди к соловецким монахам, они скроют тебя.

И двинулся по ранней весне обоз из трех крытых возков и нескольких саней подальше, на север Руси.

Но вот в один из дней прискакал к обозу верховой. Коротко что-то сказал Михаилу, отдал письмо и ускакал. Вскоре началась суета, и обоз свернул в сторону Волги.

Уже поздним вечером на привале в одном из возков нежный женский голос спрашивал:

— Что случилось, Миша, свет мой?

А густой сильный голос отвечал:

— Вот от старца из Пустоозерска весточку получил, — стерегут нас на Соловках. На Светлояр надо уходить, к Нижнему. Старец пишет, что там Потемкин и Салтыков нас встретят.

— Миша, страшно мне. Не за себя. За тебя, за детей наших страшно. Да и пусто там.

— Да какое ж пусто-то, Оленька! Салтыков с Потемкиным там, почитай, уже шестнадцать лет живут. Вот то-то. Отстроились, схоронились. Ну и нас схоронят. Справимся, сдюжим. Только вот жить нам придется тихо, чтоб никто не знал, кто мы такие. от греха подальше. Свои-то не выдадут, а вот остальным не след ничего знать. Завтра, Оленька, весь день тут пробудем, а по ночи уж и поедем.

И вот, ночами, таясь случайного глаза, по готовой вот-вот вскрыться Волге санный поезд с беглецами направился к устью реки Керженец — мимо Городца, Нижнего Новгорода, мимо Макарьевского монастыря со спящей охраной, чтоб по петляющей лесной реке добраться до укрывающихся в лесной глухомани, близ озера Светлояр, от мира и греха родовитых монахов-отшельников Ефрема Потемкина и Сергея Салтыкова, основателей двух раскольничьих обителей.

В странном сонном мареве уходил вдаль обоз наследника, а в это же время в богатых палатах царь Алексей Михайлович, брызжа слюной, проклинал сына и надиктовывал дьяку указ о лишении ослушавшегося и сбежавшего наследника прав на престол.

Прошло время, и тот же царь в струпьях и истекающий гноем лежал в темных спальных покоях. Окна закрыты, духота и вонь, вокруг бабки-няньки и молодая жена с четырехлетним сыном на руках у кровати венценосного супруга. Бабки причитают, дохтура разводят руками, а Наталья Кирилловна, государыня, умоляет супруга не оставить престол без наследника. Государь хрипит и зовет писаря:

— Феодор править будет, пиши!

Никто не видит гримасы на лице государыни, а царь в это время, щуря уже почти невидящие глаза, подписывает указ.

И вот как-то темной зимней ночью прибыл на Светлояр верный человек с двойной горькой вестью: умер царь-батюшка, а править поставил Федора. Закручинился Михаил: никак он не думал, что его жизнь повернет именно в эту сторону. Всю жизнь готовили его на русский престол, а тут теряется враз весь смысл жизни прошлой и жизни нынешней. Тяжко переживал царевич оба эти известия, но, несмотря на уговоры, отказался ехать в отвергнувшую его Москву, решил остаться жить в лесу. Решение это взбаламутило всю Русь. По закону и совести всем должен править полный здравия старший царский сын Михаил Алексеевич — Бог дает Руси царя в старшем сыне почившего.

Недолго процарствовал Федор. Как-то утром играл царь со своим сводным братом Петром. Возился и смеялся. Открылись двери, и вошла вдовствующая государыня. Протянула государю кубок со словами: «Освежись, государь, намаялся ты с Петрушей». Смеясь, Федор с благодарностью принял напиток и жадно выпил. В тот же день, в час пополудни 27 апреля 1682 года, в возрасте 21 года государь скончался.