Темная сторона Москвы - [123]

— Это откуда такой запах… тухлости? Вонь же стоит, как в могиле! Не ощущаете?

Все, как по команде, пожали плечами.

— Где Картузов? — завопил начальник. — Сейчас все выяснится.

Усидчивый Картузов, как всегда, пребывал на своем рабочем месте. У Николая Арнольдовича при виде его сразу от сердца отлегло.

— Картузов! — ласково позвал начальник. Но тот в ответ даже головы не повернул.

Николай Арнольдович умиленно вздохнул: ну вот, только-только кончились праздники, а верный Картузов уже и заработался. И он дружески потеребил Усидчивого за плечо.

Голова работника с громким стуком спрыгнула с плеч, соскочила на стол и, словно мячик, подкатилась под ноги начальнику.

Застыв от ужаса, Николай Арнольдович смотрел, словно в кошмаре, как к его дорогим английским замшевым туфлям подкатывается человеческий череп, весь в лохмотьях полусгнившей кожи, а из провалившихся глазниц выползают вертлявые белые черви.

Верный усидчивый Картузов умер.

И никто, ни один человек в офисе, включая начальника, не заметил этой смерти. Вот ведь оказия!

Теперь понятно стало всем и каждому, отчего так настойчиво воняло могилой в офисе.

Бедный Николай Арнольдович страшно переживал гибель своего Усидчивого работника. И первое время никак не мог отвыкнуть: все ставил его в пример разным опоздальщикам и нарушителям дисциплины, как бывало прежде. Остальные члены коллектива опасались появления на рабочем месте призрака. Как-то неуютно было им думать, что скончался Усидчивый не по-христиански, прямо на рабочем месте. По всем приметам должен был он сделаться привидением, чтобы и далее пребывать на своем рабочем посту, покинутом столь внезапно и некстати.

Однако же, призрак, против ожидания, не появился.

Вероятно, и за порогом смерти… у него не нашлось времени.

Вечеринка мертвеца

Воробьевы горы, Дом студента МГУ

(рассказ студента)

Теперь уже и не вспомнить — кто первый предложил потусить у Дюшки Мирзоева в четверг вечером.

Хотя — какая разница, кто первый?.. У Дюшки так и так постоянно тусили чуть ли не всем факультетным кагалом. Никто и не думал, типа принц Датский: идти или не идти?

Не студенческое это дело — раздумывать.

Вопрос перед студентом стоит обычно простой: что есть, чтоб съесть?..

А этот вопрос имеет решение. Девчонки сгоношили из случайных ингредиентов с бору по сосенке — кто картошки принес, кто свеколку, кто морковку, кто полбаночки тушенки, кто масло, кто майонез — пир практически на весь мир из левого рукава, а ребята скинулись и обеспечили заправку горючим.

И было, как всегда, весело.

В шесть часов дозвонился Дюшке его двоюродный брат Костян с мехмата и пообещал подвалить попозже, зато с настоящим тортом — ему, счастливчику, «денюшку» родители подбросили. Как раз вовремя.

Компания дико обрадовалась. Вожделея обещанный тортик, стали решать — чем его встретить? Посовещались и скинулись последней мелочью из карманов.

Мелочи оказалось неожиданно много. Могло хватить на две двухлитровых баклажки крепкого пива.

В ожидании Костяка отправили Пашку с Танькой за пивной добавкой.

Время наступило уже темное, кто-то из девочек зажег ароматические свечи — чтоб сигаретный дым как-то нейтрализовать. Ну, и для романтики, наверное.

Однако романтика не пошла.

Хриплым голосом удавленника Макс предложил рассказать историю.

«Очень, очень страшную историю…»

Ёлка демонстративно засмеялась и похвасталась, что никаких страшных историй с детства не боится. Но, во-первых, голос у нее подозрительно дрожал, а во-вторых, ей, как блондинке, разумеется, не поверили.

Поэтому Макс тут же выключил верхний свет и начал рассказывать:

— Лешка с исторического в прошлом году… Помните Лешку? Ну, дохлого такого, с патлами? Погоняло — Архетип?.. Вот-вот. Он самый. Короче, подвезло ему пару лет назад поехать в Сирию с нашей партией археологов на раскопки. Ну, копали они там, копали. Холм какой-то копали, не знаю, какой эпохи. Наших там было человека четыре всего, и все на черных работах, вместе с египетскими работягами. Ну, короче, как-то раз подвезло им несказанно! Раскопали кувшин — офигенный кувшин, почти целый. Здоровый такой, крышкой закрыт. Крышку отковыряли — а там мед! Прикиньте, да? Ну, посоветовались — решили: наверно, кто-то из местных, деревенских, кувшин с медом тут спрятал от жары, да и забыл. Взяли они этот кувшин и за обедом навернули. Обеды в партии какие? Шибко не растолстеешь. А тут — мед! Подарок судьбы. Навернули, короче, подарок с нашим удовольствием.

Налопались сладенького. Сидят, счастливые, — студенты и египтяне эти, работяги, лыбятся. Пузо наели. Но тут один неугомонный египтянин еще разок решил напоследок… Черпанул половником меду, вытаскивает, а там… черепушка. Небольшая такая, но вполне натуральная. Оказалось — древнеегипетский кувшин-то был! В нем ребенка похоронили… Зачем в меду? А кто его знает? Религия у них такая была. А может, от большой любви — родители… Новые древнеегиптяне какие-нибудь, не знаю.

Лешка говорит: как сидел — так и вывернул все из себя обратно, прямо в тарелку. Распугал там всех египтян. И этих, и прежних — короче, все прифигели. Вот так.

Неизвестно, какой реакции на свою трогательную повесть ожидал Макс. Но явно не той, что получилась: Маракасов первым заржал, словно богатырский конь, а за ним и вся компания под стол повалилась от хохота — Дюшка аж носом хлюпал от восторга, даже впечатлительная блондинка Ёлка хихикала.