Темная сторона любви - [3]

Шрифт
Интервал

Белый шпиц всегда стоял неподалеку от двери. “Шпицем” я его называю условно, у меня небольшие познания в кинологии, я просто помню мелких собак своего детства, когда после дворняг и немецких овчарок в немецких городах на востоке изредка можно было видеть мелких белых шавок с баранкой-хвостом, розовой раковиной пасти, остроухих и крикливых. Я думал почему-то, что они перебегают к нам из Польши.

Они, как правило, были не очень покладистого нрава, так что особенно не стоило соваться их гладить. Одна такая чуть не отгрызла мне кисть руки, когда мне было семь лет от роду, о чем я еще расскажу в своем месте.

Этот шпиц в бутике был гораздо более крупным, чем собачки моего детства, но такой же белый, остроухий, с недобрыми глазами цвета крыжовника, налитого мутной злобой со зрачком-зернышком посередине.

Приоткрытая пасть обнаруживала яркие белые клыки посреди россыпи мелких осколков острых зубов. Язык подрагивал от скрытой ярости в такт еле сдерживаемому рычанию в ритме дыхания. Я не то чтобы все это рассмотрел, но легко дофантазировал, понаблюдав за шпицем с улицы некоторое время, пока хозяйка хмуро и неодобрительно не уперлась в меня взглядом сквозь стекло. “Или заходи, или проваливай!” – ясно читалось на ее лице, которое через умелую косметику объявляло любопытным, что и в пятьдесят пять можно требовать всего, что полагается красивой женщине. Когда-то она была красива, примерно как Ева Браун.

Однако я не изменил своей привычке во время прогулок несколько минут постоять у витрины, разглядывая платья, накидки, шляпы, бижутерию и безделушки, составляющие живописную помесь натюрморта с интерьером или смесь рекламного застывшего клипа с инсталляцией в музее современного искусства. Молодец баба. Она дерзала, старалась на совесть ошеломить и заполучить клиента, а не просто пустить пыль в глаза. Хотя я бы ничего у нее не купил своей женщине, будь я сам клиентом среднего достатка, на которого был рассчитан бутик.

Кустарщина и претензия. А цены – в потолок.

Шпиц то исчезал, то появлялся. И всегда у двери. Словно его оставлял покупатель или, скорее, покупательница, пока она сама рылась в джунглях из текстиля, перьев, бахромы, кожи и джута. На него хотелось сесть, несмотря на опасения, такого он был удобного размера, такая манящая у него была белая пушистая спина.

Я не допускал мысли, что это – хозяйский шпиц, он слишком выпадал из стиля, назначения лавки. Почему его не мог привести муж, я не размышлял. Мне казалось уместней допустить постоянного посетителя или посетительницу с собакой. “Муж” торчал там и тогда, когда собака отсутствовала.

Руку мой “первый” шпиц в семь лет чуть не отгрыз мне при следующих обстоятельствах, существенных для дальнейшего рассказа.

Всем известно, что похоть, или, интеллигентно выражаясь, чувственность, пробуждается в человеке едва ли не с рождения. Но реализовывать ее требования человек начинает сознательно несколько позже. Во времена моего детства это бывало лет в четырнадцать, сейчас, говорят, более развитые дети.

Объектов для секса у всякого ребенка не так много, вспомним пресловутого австрийского доктора. Сестра и мать, с которыми я жил в одной комнате, являли для меня те самые две противоположности, на которые мир мужчин разделяет мир женщин.

Сестра олицетворяла чистоту и невинность, мать – остраненную загадочную женскую сущность из враждебного мира, где живут эти непонятные существа.

Что греха таить, от приятелей я кое-что слышал, так что к известному мальчишескому пороку я пришел в нужное время. Меня особенно не вдохновляли специальные открытки, анекдоты и рассказы сверстников, среди которых попадались и искушенные и испорченные. Я сторонился таких. Оставались постоянно мелькающие перед носом женщины. Сестре я отказывал в какой-либо половой принадлежности, она была товарищем по играм и порой соперником: мы, бывало, даже дрались с ней. Мать, наоборот, суровая со мной и почти чужая, до поры воспринималась мной абстрактной женщиной, одной среди многих. Однако стоило мне подрасти, как я только женщину в ней и видел: причем женщину, существующую без какого-либо мужчины рядом. Из Рурской области она вернулась с деньгами, но без мужа. Тогда мне уже стукнуло четыре года.

Наш послевоенный скученный быт не оставлял тайн в подробностях материнского туалета, в частности, ее приверженности к дорогому кружевному белью, дорогим ночным рубашкам. Тогда это все еще было дефицитом, но она доставала американскую синтетику и китайские шелка на “черном рынке”. Еще одна загадочная для меня страсть суровой и одинокой неприступной дамы не просто немецкого, но уже

“социалистического” абсолютно образца. Не ошибусь, если скажу, что многие немки в тогдашней ГДР охотно вступали в СЕПГ. Реванш?

Самоутверждение? Тяга к порядку? Тогда для кого было это претенциозное белье, которое надевалось под строгий “партийный” костюм? Двойной стандарт – не отсюда ли он ведет свою родословную – от женских юбок?

Я же цепко и зорко замечал все эти кружева и оборки, раскиданные в нашей общей на троих комнате.

Может быть, здесь сказывались и последствия той травмы, нанесенной мне матерью еще в утробе. Сыграло роль и то, что мать, я уже говорил, не кормила меня грудью. Насколько я понимаю, кое-кто из мужчин прошел через подобное без особого ущерба для психики, я не склонен переоценивать значение и самого Фрейда, и сформулированного им “комплекса Эдипа”. Но какую-то роль в формировании моего характера эти вещи сыграли.


Еще от автора Андрей Леонидович Кучаев
Запертая дверь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Любовь слонов

Опубликовано в журнале «Зарубежные записки» 2006, № 8.


Другая сторона улицы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Всего-навсего он

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Незнакомые грибы

Опубликовано в журнале «Октябрь» 2003, № 3.


Sex Around The Clock. Секс вокруг часов

Содержание нового романа Андрея Кучаева укладывается в семь больших глав. Суть его – бритвенно точный анализ действительности. В том же, что такое «Sex Around The Clock», почему это такое, откуда взялось и какие головокружительные события натолкнули автора на написание нижеприведённого эротико-приключенческого романа, читатель разберется сам, прочтя без отрыва написанное.


Рекомендуем почитать
Пятьдесят семь видов Фудзиямы

(Из сборника "Двенадцать рассказов", Counterpoint, 1997)


Повести Сандры Ливайн и другие рассказы

Александр Кабаков – прозаик, журналист; автор романов «Все поправимо», «Последний герой», повестей «Невозвращенец», «Беглец», сборника рассказов «Московские сказки».Сандра Ливайн – американская писательница, автор сборника детективов и… плод воображения Александра Кабакова. «Моему читателю не надо объяснять, что повести Сандры Ливайн включили в книгу моих рассказов не по ошибке – я ее родил, существует эта дама исключительно на бумаге. Однако при этом она не менее реальна, чем все персонажи рассказов, написанных от моего имени в последние годы и включенных в эту книгу.Детективы Сандры Ливайн и другие мои фантазии на сиюминутные темы – две стороны одного мира».


Каспер, кот-путешественник

У него за спиной девять жизней и двадцать тысяч миль на колесах — этот кот заставил свою хозяйку поволноваться. Когда Сьюзен Финден принесла домой двух новых питомцев, одному из них не хватило смелости даже выбраться из своего укрытия под кроватью. Но совсем скоро Каспер стал подолгу пропадать на улице, и гулял он, как выяснилось, не пешком… Свою историю, тронувшую сердца миллионов людей по всему миру, кот-путешественник расскажет сам!


Минское небо

Роман «Минское небо» повествует о столкновении миров: атомно-молекулярного и виртуального, получившего в книге название «Семантическая Сеть 3.0». Студент исторического факультета Костя Борисевич внезапно обнаруживает, что он является не простым белорусским парнем, а материализовавшейся компьютерной программой Kostya 0.55. Грани между мирами в сознании парня постепенно стираются, а в водоворот чрезвычайных событий втягиваются его друзья и соседи по съёмной квартире: вечно пьяный Философ, всезнающий мизантроп Ботаник и прекрасная девушка Олеся, торгующая своим телом в ночных клубах.


Любовь со счастливым концом

Замучили трудности в общении с лицами мужской национальности? Никак не можешь завести в доме порядочное существо на букву «М»? А может быть, между вами любовь, чувства, ла-ла? Да только он предпочитает не тихо-мирно сидеть у тебя под юбкой, а только изредка туда заглядывать? И с редкостным упорством выносит твою зубную щетку из своего дома? Или тебя можно поздравить: тебе посчастливилось обзавестись новеньким мужчиной — почти без пробега или совсем чуть-чуть подержанным? И теперь ты озабочена, как бы часом не испортить свое приобретение неправильной эксплуатацией? Во всех перечисленных случаях эта книжка — как раз то, что тебе надо! Журналистка «SPEED-Info» Жанна Голубицкая утверждает: любовь по определению не может быть провальным проектом. Из любого мужчины — если уметь с ним правильно обращаться! — может получиться не только нормальный человек, но и достойный спутник жизни.


Курочка Ряба, или Золотое знамение

Курочка Ряба снесла, как ей и положено по сказочному сюжету, золотое яичко. А дальше никаких сказок — один крутой реализм, столь хорошо знакомый читателям и почитателям Анатолия Курчаткина. Золотая лихорадка по Джеку Лондону — с ночной пальбой и нападениями на инкассаторов — что ни говорите, не самый традиционный сюжет для российской сельской глубинки. Но трясет-то эта лихорадка героев вполне нашенских — сочных, гоголевских, знакомых до боли… Ни один из них не выйдет без потерь из битвы за золотые скорлупки.