Темная сторона Луны - [28]

Вернувшись к вагончику, Гартман забрал радиопередатчик, затем, пригнувшись, перебежал в укрытие возле колонны, заметив там канат, закрепленный в зажиме из хитинообразного металла. Стараясь не думать о своем плане, Гартман ухватился за канат, к счастью, оказавшийся прохладным, и начал подниматься вверх. Эти канаты были сделаны из других материалов чем те, по которым они с Нэт забирались в шахту. Хотя Гартман и предполагал, что мороны уже заметили его, он, не оглядываясь, преодолел почти сто метров. Действительно, некоторые муравьи на галерее смотрели на него, но не стреляли, очевидно, опасаясь повредить канаты или соединенные с ними машины.

Гартман снова взглянул вниз: под ним кипело озеро из лавы, заполнившее, казалось, треть пузыря. Гартман даже заикал от страха. На какое-то мгновение ему почудилось, будто его мокрые от пота руки вдруг потеряли способность удерживать канат. Закрыв глаза, он постарался успокоиться. Убедившись, что мороны вовсе не собираются бросаться вдогонку, Гартман добрался до платформы и решил немного передохнуть Расположенные здесь части машин были ему совершенно незнакомы, он даже не имел понятия, как ими управлять.

Через некоторое время Гартман продолжил подъем. В условиях низкой гравитации это давалось ему относительно легко. Чем выше поднимался Гартман, тем меньше страдал от исходившего от лавы жара, несмотря на то, что горячий воздух высушивал горло и обжигал легкие.

Проследив взглядом за уходившими вверх сплетениями канатов, он решился немного сократить расстояние между собой и расплавленным камнем, полагая, что где-то под потолком должна находиться ровная поверхность, а над ней место, где его ожидала Нэт.

«Терпение, только терпение», — думал Гартман, сотрясаясь от приступов истерического смеха.

* * *

Движение в большом зале неожиданно прекратилось. Муравьи в ожидании застыли в неподвижных позах. По полу, по стенам, по воздуху вдруг пробежала слабая вибрация. Она распространялась все дальше, отражаясь и вновь возвращаясь к исходному пункту: к звездному трансмиттеру…

Очнувшись от оцепенения, один из моронов бросился вперед и нажал кнопку тревоги. Вслед за этим прервалась подача энергии, машины отключились с захватывающей дух скоростью, но было уже поздно. Внутри огромного серебристого кольца что-то заблестело, затем вытянулось в тонкий, как бритва, диск. Охваченные паникой, мороны безуспешно пытались найти укрытие за многотонными приборами и выдающимися вперед помостами. Между тем переходное поле бесшумно поглотило часть потолка, словно укоротив его. Скала напряглась от критической массы и взорвалась, а многометровые пластины окантовки с величественной медлительностью поплыли вниз. Поле продолжало неумолимо заглатывать муравьев-моронов, озаряя темноту зала и отбрасывая мерцающий зеленоватый свет на остановившиеся машины.

Никто не заметил, как от бушующего переходного поля отделились крошечные зеленые тени и исчезли, просто просочившись сквозь скалу. Вслед за этим, изогнувшись под немыслимым углом, взорвалась одна из машин, и двухметровая линза из кварцевого стекла, выдавленная ударной волной, казалось, не распространявшейся сквозь материю, разлетелась на тысячу кусков. Огромные обломки свода наконец достигли пола, переламывая и погребая под собой строительные леса, сооружения, обслуживающий персонал… Создавалось впечатление, будто трансмиттер изменял форму не только вещей, но и самого помещения, в котором они находились.

Поле словно делало складки, проводило кайму, вырезало дырки и прострачивало помещение по швам. Все, находившееся здесь, следовало его движениям, разрывалось на куски, сгибалось, рвалось в клочья и… загадочным образом утончалось.

Следующий взрыв остановил последнюю работающую машину, после чего привидение исчезло так же быстро, как и появилось. Обломки агрегата с грохотом рухнули на землю, вплетаясь в царивший кругом шум всеобщей неразберихи. Спустя некоторое время зашевелились уцелевшие мороны и приступили к восстановительным работам.

Они не заметили, как в почерневших развалинах на платформе пришло в движение нечто. Это нечто медленно просыпалось ото сна и потягивалось, пробуя свое вновь обретенное тело, существо, прежде носившее имя Кайл. Где-то в глубине сознания оно нечетко зарегистрировало только что произошедшую катастрофу, однако боль еще превалировала над его восприятием, мешая оценивать обстановку. Позвоночник Кайла оказался сломан, поэтому до завершения процесса выздоровления мега-воин не мог контролировать свои ноги. Под действием взрывной волны стальная подпорка глубоко вошла в его тело. Изменившаяся ткань приняла удар и теперь старалась избавиться от чужеродного тела. Через несколько дней тело Кайла просто-напросто адсорбировало бы твердое, как алмаз, покрытие. Однако каким-то таинственным образом Кайл вдруг осознал, что у него не осталось времени. Наконец-то он понял цель метаморфозы и приветствовал ее, вместо того, чтобы втайне бороться с ней. Гартман вообще не замечал, как противостоял начавшемуся процессу прежний Кайл, процессу, охватившему мега-воина еще во время первого скачка трансмиттера.