Темная сторона Хюгге - [19]

Когда мне исполнилось шестнадцать, я сказала маме, что не уверена, хочу ли я иметь детей, когда вырасту. Есть и другие вещи, помимо детей, которые ты можешь взять от этого мира, сказала я. Маме и самой, должно быть, знакомо это чувство, потому что тетя рассказывала мне, как мама плакала, узнав, что у нее буду я. Но мама никогда не помнила того, о чем она не хотела помнить. Она тоже была рада, когда я пришла домой и заявила, что познакомилась с Алланом. Маме всегда было трудно угодить подарком, но, если уж ей досталась какая-то вещь, ей даже в голову не придет ее выбросить. На чердаке полно старых газет, мусорных мешков, набитых ношеными вещами, предметов мебели, ширпотребных романов, сувениров, мотков шерсти и комнатных растений, которым просто нужно тут перезимовать. В детстве я была уверена, что, если когда-либо мне будет угрожать что-нибудь нехорошее, я спрячусь там, наверху. Там меня невозможно будет обнаружить, и каких только убежищ я себе там не устраивала. Ковры и покрывала свисали с балок, в полиэтиленовых пакетиках для завтраков было навалом размякшего печенья. Фляжки с соком – если открутить крышку, от горлышка всегда шел кислый запах. И укромный уголок под транзисторным приемником, который постоянно терял нужные частоты, и его нужно было заново настраивать, и можно было фантазировать, как ты бежишь босиком, продираешься сквозь живую изгородь, бежишь все дальше и дальше, и тебе наплевать, что ты наступаешь в коровьи лепешки, наплевать, дернет ли тебя в итоге током от ограды загона, все вниз и вниз – к речке и дальше, на противоположный ее берег, и я ощущала, когда мы сидели там, у родителей, и пили кофе, что оно все еще есть во мне: чувство полета.

– Есть и другие мужчины, – сказала мама и, едва заметно улыбнувшись, посмотрела на меня поверх булочки.

– Да, – сказала я, и папа передал мне кофейник.

Возвращаясь домой, я чувствовала пустоту в голове, и мне захотелось еще поплакать. Разными способами я пыталась вскрыть образовавшийся нарыв, но у меня ничего не вышло. Я даже пыталась думать о Долли Содс в Западной Вирджинии и о не смонтированном ветряном генераторе. Это не помогло, и мысли о Долли Содс, собственно, привели единственно к тому, что я сильнее вдавила в пол педаль газа. Долли Содс – это же по большей части дикие места, откуда огромные массы воды текут и впадают в Миссисипи, разделяющую Штаты пополам. Так я думала, совершая поворот за поворотом. Долли Содс – огромная территория, и до недавнего времени там никто не жил. Жившие в удаленных ее уголках люди испытывали страх. Они считали, что это злополучный край, в котором полно дикого зверья и глубоких ущелий. Рассказывали истории про охотников, которые слишком углублялись в Долли Содс, и больше их никто не видел. Вернувшись и поставив машину под навес, я какое-то время сидела в ней. Думала о том, что могу куда-нибудь поехать. Я все еще принадлежу сама себе. Мне не нужно ни у кого спрашивать позволения. Я без проблем могу отправиться в США и взять напрокат машину. Могу поехать прямиком в Долли Содс и оставить машину там, где начинается этот край. Я могла бы установить фотоаппарат на капоте машины и сфотографировать себя; в трекинговых ботинках, белой футболке и солнцезащитных очках – могла бы выглядеть, как другие выглядят на своих фотографиях.

Я заглушила двигатель и откинула голову на подголовник сиденья. Дала себе обещание, что сделаю это. Я сидела в машине, смотрела в зеркало заднего вида и обещала себе не отказываться от этой идеи.

Питер Хег

Самый известный русскому читателю современный датский автор Питер Хег родился в 1957 году в Копенгагене. В 1984 году закончил Копенгагенский университет по специальности литературоведение. Помимо преподавания в университете Оденсе и написания книг, Питер Хег какое-то время был танцовщиком, работал с театральной труппой в Танзании, основал фонд помощи женщинам и детям стран третьего мира. Целый ряд его произведений переведен на русский язык: начиная с дебютного романа «Представление о ХХ веке» и заканчивая книгой «Дети смотрителей слонов». Всемирную известность Хегу принес роман «Смилла и ее чувство снега», в том числе благодаря нашумевшей экранизации Билле Аугуста, вышедшей на экраны в 1997 году. Питер Хег – лауреат многих литературных премий, большинство из которых, правда, относятся к 1990-м гг.: Премия газеты «Викендависен» (1988), Датская литературная премия критиков (1993), премия «Стеклянный ключ» (1993), вручаемая за лучший скандинавский детектив. В антологии представлено начало нового романа Питера Хега «Твоими глазами».Твоими глазами

Фрагмент романа Часть первая

* * *

О существовании этой клиники я впервые услышал, приехав в больницу Нюкебинг-Зеландия, куда после попытки покончить с собой попал Симон. Мои родители в свое время усыновили его, и мы с ним выросли вместе. Это была его первая попытка совершить самоубийство.

Симона поместили в отдельную палату. Когда я вошел, он сидел в кровати, в белой больничной футболке, и его голова выглядела непропорционально большой.

Из-за нее он был похож на двухлетнего ребенка.