Тёмная радуга - [55]

Мои размышления прервало появление дракона. Кеша гордо шествовал по тропинке, держа в лапе несколько умерщвленных им мышей, связанных друг с другом за хвосты.

— Славно поохотился, — провозгласил он. — Не знаю только, стоит ли их съесть? Вроде бы я не кошка. С другой стороны, куда их девать? Не захламлять же прелестный сад дохлыми трофеями. Если бросить в камин, они будут дурно пахнуть, пока сгорят, а если в туалет, то он может засориться.

Малыш был явно озадачен возникшей проблемой. Потом потер лапой нос, понюхал мышек, и, видимо, решив, что они еще очень даже ничего, свеженькие, съел их одну за другой.

— А, между прочим, кошки разбираются в еде! Совсем недурно! Очень пикантный вкус. Надо будет регулярно этим заниматься, — сделал он для себя вывод.

— Пойдем Кеша готовить обед. К нам сегодня господин Рондольф в гости пожалуют-с.

Дракон вдруг стал серьезным и заглянул мне в глаза.

— Алиска, ты его любишь? Только не обманывай. Драконов ведь обмануть невозможно.

— Не знаю, малыш. Иногда мне кажется, что он именно тот человек, которого я знала и любила в другом измерении, хотя имя и внешность говорят обратное. Там это на момент моего появления здесь, на Церре, не кончилось ничем, отношения не то чтобы зашли в тупик, но как-то затормозились и неизвестно в какую сторону повернутся — расстанемся мы или сойдемся.

Знаешь, у нас на Земле есть такая шутка: два человека очень быстро бегут навстречу друг другу по одному короткому тоннелю без ответвлений и никогда не встречаются — не судьба. (В оригинале, конечно, два поезда по узкоколейке, но откуда на Церре поезда? Расскажи я о них, Кеша бы просто не понял сути. Или понял бы. Но, не важно). Это можно сказать о моих отношениях с тем человеком. И если я дам себе волю здесь, на Церре, это тоже ничем не кончится, а нанесет мне еще одну травму. И в то же время, он единственный мужчина, с которым я была бы счастлива. Но мой путь, моя пока еще не до конца понятная миссия! Разве есть у меня право подвергать другого человека, не двойника, таким страданиям, ведь взять его с собой я не могу, у него шансов выжить — один из тысячи. И… Знаешь, я не знаю, что мне делать. Правда, не знаю.

— Значит, любишь. Поэтому пусть все идет, как идет, и ничего специально выдумывать не надо. Вы, люди, странные существа, беспокоитесь о таких пустяках. Конечно, Гури не так прост, как это на первый взгляд кажется. Он еще сам о себе многого не знает (или знает, но великолепно это скрывает, досадливо подумала я), но все со временем прояснится, потому что… — Кеша неожиданно свернул фразу, а потом совсем по-человечески махнул лапой, как бы говоря, мол, и не такое видали.

Гури пришел на закате. Он принес небольшую металлическую бутылку, упакованную в кожаный чехол. Верхняя пробка завинчивалась, а нижняя была притертая. Внутренняя поверхность бутылки была покрыта тонкой эмалью. Иными словами, сохранность гарантировалась идеальная.

— Угощайте, хозяева. И имейте в виду, что на отсутствие аппетита я никогда не жаловался, — весело сказал Гури. — К тому же и на завтрак что-нибудь не мешает приготовить. Время неспокойное, а потому я у вас до утра остаюсь. Надеюсь, вы не против?

— Ну, что ты, Гури, когда это я возражал? — возмутился Павлик. — Диван в гостиной, как всегда, в твоем полном распоряжении.

Сердце у меня екнуло, и я поспешила смыться на кухню, якобы присмотреть за едой. Надо было срочно взять себя в руки. По-видимому, объяснения все-таки не избежать. Шаман, явно, что-то учуял, но молчал, как партизан. Павлик и тот смотрел на меня с подозрением, когда я его выспрашивала. Но, блин, меньше всего я могла предположить, что Гури останется, хотя это-то стоило просчитать в первую голову. Ведь действительно неспокойно, а ужин с песнями коротким не бывает. Сердце бешено колотилось. Из гостиной слышался веселый беззаботный смех. Хотелось бы и мне так же смеяться.

— Алиса, посмотри мне в глаза, — я и не услышала, как на кухню пришел Кеша. Впрочем, в таком состоянии я бы и взрослого дракона не заметила, не то что маленького детеныша размером с кошку.

Я повернулась на голос и взглянула на малыша. Глаза Кеши полыхнули чем-то золотым, что-то вроде облака плавно сформировалось у дракона на лапах и медленно поплыло в моем направлении. Я стояла, как загипнотизированная. Когда же золотистое сияние коснулось моего лица, я почувствовала, что сердце потихоньку приостанавливает свои попытки выскочить у меня из груди. Дыхание мое стало ровнее, руки перестали дрожать, а по телу разлился необыкновенный покой. Ай да дракон! Одним взглядом и мановением лап восстановить мое душевное равновесие — это дорогого стоит. Я взяла малыша на руки и поцеловала. Теперь можно возвращаться к остальной компании. Да, объясняться с Гури придется, причем, один на один, причем, когда все лягут спать, но до того времени я буду чувствовать себя спокойно.

Когда все наелись, Павлик принес гитару и всучил ее мне. На сем замечательном инструменте я не играла уже сто тысяч лет и порядком подзабыла, как это делается. Пришлось напрячься. Однако, как ни странно, руки вспомнили быстрее меня, а на отсутствие голоса я никогда не жаловалась. Часа два я терзала известных в нашем измерении бардов, какое-то время ушло на личную авторскую песню, а под занавес мы с Павликом исполнили несколько наших общих коронных номеров, причем один из них — совместного производства.