Тёмная радуга - [188]

— Завтра поутру отдай монахам книжку, скажи, что всю ночь трудился, и уходи, пока они будут дивиться твоему искусству. Удачи тебе, волшебник, — прошептала посланница деда и, быстро спрыгнув на пол, исчезла.

Все произошло так внезапно, что Рой даже ответить не успел. И вдруг сумасшедшая догадка озарила его голову. Дракон! Ящерица была драконом! На спине, хорошо замаскированные, слегка бугрились крылышки! Дракон был с той группой, а потом исчез. Значит, карта принадлежит девушке. Да, ничего не скажешь. Хорошо у них связь налажена. И если Дрэй отдал девушке свое кольцо, и если они уже знают о Лае и постарались насчет него, и тем более в курсе нападения на группу, то как ему себя вести? Получается, что Дрэй знает о его участии во всем этом деле. Но вот сколько он знает? И как вообще теперь быть? Дед сказал, что его ждет какое-то задание. Значит, ему доверяют? Нет, нужно сейчас же отдать монахам эту проклятую книжку и сматываться домой, сославшись на неотложное дело. Какое? Да хоть на то, что сегодня единственная ночь, когда можно собирать редкие лечебные травы. А если пропустить, то сила в них уже будет не та. В травах монахи, хвала Святому Пафнутию, ничего не понимали. Пользовались лишь тем, что им знахари говорили. Решено. Отдать книжку и домой.

* * *

— Белла, мне нужна твоя помощь!

— А я тебе не нужна?

— Белла, я так скучаю по тебе, но… Знаешь, у меня для тебя есть подарок — маленькая серебряная чешуйка в виде звездочки с алмазом посередине.

— Ладно, что там тебе нужно?

— Иди ко мне, только стань очень маленькой.

На небольшой поляне к серой ящерице присоединилась еще одна. Рептилии нежно потерлись друг о друга носами.

— Белла, вот подарок.

— Кен, какая прелесть! Она как раз ляжет между надбровными дугами, — Белла повертела в лапах маленькую чешуйку, и приложила ко лбу. — Нравлюсь?

— Белла, ты восхитительна!

— Так в чем твоя просьба?

— Эту книгу нужно доставить на Кордэлл, моим друзьям. Сейчас они направляются к одному их драконьих обелисков в Медвежьем каньоне. Я бы сделал это и сам, но не могу. Я здесь нужнее. Но я тебе обещаю, когда все это закончится, мы с тобой обязательно будем танцевать Первый Танец Двух Драконов.

— Слово дракона?

— Слово дракона. А теперь торопись, Белла. Да, назови Алисе мое имя.

— До встречи, Кен. И помни, ты обещал. А этой вертихвостке Роне я скажу, чтобы оставила всякую надежду, — и маленькая серая ящерица взмахнула крылышками и легко взмыла в небо.

Г Л А В А 28

Большая черная собака с удивлением оглядывалась вокруг. Все здесь было не так, не говоря о запахах. Фиолетовое море медленно накатывалось на голубую прибрежную гальку. Два розовых солнца висели подобно спелым ягодам на зеленом небе. Собака прекрасно помнила, что небо должно быть голубым, а солнце бело-желтым, во всяком случае, до тех пор, пока оно находилось высоко, а не у самого горизонта. Вдалеке виднелся лес ярко-сиреневого цвета. Конечно, собака не знала всех этих названий, но все, что она видела, выглядело для нее более чем странно. Друг ее хозяйки без сознания лежал на голубых камнях. Он был жив, это пес знал, а потому время от времени тщательно вылизывал бледное лицо юноши, чутко прислушиваясь. Вот по направлению к ним из леса вылетели разноцветные смерчи, совсем такие, от которых он пытался защитить людей. Черных среди них не было, и они излучали дружелюбие. И все же, на всякий случай Дик встал в боевую стойку, оскалил клыки и глухо зарычал. Цветные смерчи не произносили ни звука, но к своему удивлению, пес услышал у себя в голове странный голос.

— Не бойся. Мы не причиним вам вреда. Кто вы и откуда взялись здесь?

Но Дик, естественно, ничего не ответил, просто потому что не умел. Он вспомнил, что люди называли этих существ джиннами. Однако дальше продвинуться не смог. Джинны приблизились и зависли над распластанным на земле человеком. А потом в голове пса что-то вспыхнуло, замелькало, Дик жалобно заскулил, поджав хвост, и на несколько мгновений перестал что-либо ощущать. Когда же чувства к нему вернулись, то он с удивлением обнаружил, что теперь может общаться с этими странными существами. При этом ему даже не нужно лаять, рычать или скулить. Человеческая речь, которую он всю свою жизнь слышал от людей, каким-то непостижимым образом стала ему доступна. Он даже понял как — телета… телепа… телепатически. Ох, ррра-а-а-ав! От множества новых слов и понятий, его голова, казалось, вот-вот лопнет, но этого, конечно, не произошло. Однако пока формулировать длинные предложения было трудно, поэтому он ограничился несколькими словами.

— Черные, как вы, в другом месте, нападать. Потом мы здесь. Он болеть, не говорить, но жить.

— Мы можем ему помочь, но будет лучше, если ты это сделаешь сам. У тебя получится. Попробуй. А мы вернемся, когда стемнеет. Здесь рядом в лесу есть маленький ручей. Отнеси туда своего друга, — и разноцветные джинны исчезли так же быстро, как и появились.

Раздумывать над странными ощущениями в голове собаке было некогда. Дик аккуратно перевернул Шамана на живот, потом исхитрился под него подлезть, ухватил для верности зубами за рукав и направился на поиски речки, о которой говорили джинны. Ему и самому ужасно хотелось пить. Шаман беспомощно лежал на спине у собаки, так и не приходя в сознание, но пес чувствовал, что Сашка жив, и со всех лап торопился к воде.