Тёмная радуга - [154]

Ник, оказалось, тоже слышал об этой истории, хотя и без подробностей. Ну, он-то, понятно, менестрель, ему по штату положено.

Предстоящая телепортация на Кордэлл не сказать, чтобы радовала. Места там были странные. И как раз прямо на нашем пути лежали. Захочешь, не объедешь. Однако хотелось в тепло. Уменьшив животных, мы направились к телепортатору и очутились на Кордэлле.

Г Л А В А 24

Утро великого праздника Левой Ноги выдалось хмурым и пасмурным. Гури не стал облачаться в дурацкий наряд. Накануне они долго спорили с Мойсой, но молодой человек сумел убедить старика в том, что разноцветный балахон положен лишь посвященным монахам, а по легенде он пока посвящения не имел, а только всеми силами души надеялся его получить. Что касается дракона, то он снова превратился в маленькую серую ящерку и сидел у Гури на плече.

Новоиспеченный паломник, не скрываясь, вышел из леса и решительно постучал в ворота храма. Открылось маленькое окошко, и дежуривший на воротах монах хмуро посмотрел на незваного гостя.

— Чего надо? — процедил он сквозь зубы.

— Да будет с тобой благословение Великой Левой Ноги, друг мой! — Гури улыбался от уха до уха и сиял счастьем. — Искренне и от всей души я желаю поговорить с отцом настоятелем, ибо было мне явлено великое и неземное чудо.

Привратник собрался послать молодого человека куда подальше и закрыть окошко, но вдруг почувствовал странное смущение. Какое-то непонятное чувство остановило его и к своему удивлению он, пробормотав: «Хорошо, подожди», отправился искать отца Онуфрия, хотя еще минуту назад делать этого вовсе не собирался.

Монах нашел настоятеля внутри храма, где шло приготовление к торжеству.

— Отец настоятель! Там какой-то человек желает вас видеть и рассказать о чуде, которое ему было явлено.

Отец Онуфрий хотел отмахнуться от привратника и сделать ему выговор, чтоб не отвлекал его в такой важный момент, но преподобный Соул его остановил.

— Святой отец, давайте я выслушаю этого человека. Что там ему явлено, не знаю, но вдруг это можно обернуть на благо нашей религии? Давно мы не слышали глупых сказок. А вы ведь сами знаете, что порой сказку можно переиначить, подать нашим прихожанам под нужным соусом, вот вам и укрепление веры, — прошептал он на ухо настоятелю.

Отец Онуфрий, поразмыслив, кивнул — в словах Соула был толк. Пусть послушает.

— Гури, к нам идет не настоятель, но, судя по всему, его ближайщий помощник, приготовься, — раздался у Гури в голове голос дракона.

Ворота храма открылись, и привратник пригласил молодого человека войти.

— Да благословит вас Святая Левая Нога, — начал свое выступление Гури и поклонился в пояс.

— И тебя, сын мой, — ответил Соул, цепко приглядываясь к посетителю.

Глаза у парня засияли от неземного счастья, на лице появилась восторженная улыбка и он, захлебываясь от переполнявших его чувств, начал рассказывать свою легенду. Соул слушал не перебивая, время от времени, кивая и ободряюще улыбаясь.

— И потому я пришел в этот храм, просить разрешения поступить в послушники, да не отвернется от меня Великая Левая Нога, — закончил молодой человек и с надеждой уставился на своего слушателя.

Соул усмехнулся. Да, действительно давно не находилось подобных идиотов, но история и правда занятная, и если ее правильно повернуть, вполне могла послужить новоиспеченным адептам в качестве стимула для укрепления веры.

— Хорошо, сын мой. Ты пришел в благословенный день. Сегодня у нас большой праздник и думаю, что отец настоятель не будет иметь ничего против, если ты останешься у нас на три года. Нынче же и посвятим тебя в послушники. Пойдем, я познакомлю тебя с братьями по вере.

Вечером того же дня Гури сидел в своей комнате и усердно заучивал текст молитв.

— Это какой-то идиотский набор ничего не значащих звуков, — жаловался он дракону.

Кеша уставился на молитвенник, помолчал, потом усмехнулся.

— Ошибаешься, друг мой. Это для непосвященных является тарабарщиной. На самом деле в этом есть глубокий смысл. Неужели ты не чувствуешь, что с тобой происходит, когда ты произносишь текст?

— Чувствую полное отупение, — откровенно признался Гури.

— Правильно. Но это еще не все. Не знаю, как удалось монахам раздобыть эти тексты, видимо это было очень давно, и тот, кто это сделал, и также узкий круг посвященных, уже предстали перед праотцами. Видишь ли, Гури, я не знаю этого языка, но мои ощущения таковы, что эти молитвы сначала доводят человека до отупения, подчиняя себе его волю и разум, потом полностью выхолащивают мозги и делают из адептов левоножия послушных овец, или почти что зомби. То есть, что святые отцы прикажут, то прихожане и сделают. Ты обратил внимание, что при обращении тебя в новую веру, тебе не выдали колокольчики на руки и щиколотки? В этом-то вся и соль. Эти бренчащие аксессуары не дают порабощать своего владельца, когда он произносит, казалось бы, ничего не значащие слова.

— Ты хочешь сказать, что молитвы являются гипнотическим оружием?

— Конечно. Этот язык, скорее всего, древний церрянский, которым пользовались еще до раскола единого материка на четыре нынешних континента. Либо он занесенный сюда с твоей исторической родины, из какого-нибудь племени, где процветали разные шаманские ритуалы. Однако возможно, что на острове Дракона смогут его расшифровать. Они же все-таки пришельцы, хоть и в далеком прошлом, и знаний у них гораздо больше, чем у коренных церрян. А свои знания они передают из поколения в поколение. В любом случае, тот, кто составлял всю эту тарабарщину, был не дурак ни разу, иначе бы левая пятка не завоевала бы в свое время почти всю Церру. Ну и секреты с колокольчиками простым адептам явно не известны. Я защищу тебя от действия гипноза, но тебе надо будет изображать именно то состояние, которое приходит к человеку под воздействием этих молитв.