Темная материя - [73]

Так вот, приближаясь к лугу, они и впрямь мысленно сплотились еще больше, как выразился Дональд. Но чудилось, что-то должно случиться на пути по Глассхаус-роуд. В первый и последний раз в жизни Мередит ощущала себя частичкой единого целого, активным участником группы, наполнявшей смыслом ее личность. Как пчела в улье или шорт-стоп в бейсбольной команде. У команд есть капитаны, у пчел — пчеломатки, а у них — Спенсер Мэллон. Полное доверие, абсолютная вера. Часто ли вы чувствуете такое? Спенсер Мэллон собирал невинных, хорошо, но Мередит никогда бы не подумала, что сможет вот так слиться с другими.

Придурок…

Ну ладно. И вот она, наивная молодая дурочка, по уши влюбленная в своего авантюриста-философа-колдуна, топает по Глассхаус-роуд с людьми, внезапно ставшими ей невероятно близкими, с ощущением угрозы в душе — поначалу крохотным, едва заметным, но растущим с каждым шагом. Нечто наблюдало за ними. Потом сзади стали доноситься едва слышные шорохи, все ближе и ближе, а группа, дыша как один, продвигалась вперед с Мэллоном во главе. Звуки не напоминали шелест шин по асфальту, они были какие-то нечеловеческие. Никто не оглядывался, даже Хейвард, даже Милстрэп, который в кои-то веки перестал глумиться. Он посмотрел на Мередит — проверить, как она держится, а может, просто поглазеть, не задираются ли у нее шорты, — и лицо у него было белым, как творог.

Кто первым обернулся, она не помнит, а потом начали оглядываться все. Кроме нее. Мередит продолжала движение, она решила, что преследователи хотели именно этого, так что нет нужды расстраиваться. Она шла позади Мэллона, Дона и Миноги, и ей показалось, что они оглянулись одновременно — Минога тотчас отвернулась, а Спенсер и Дон смотрели чуточку дольше, и их лица стали такими же бледными, как у Милстрэпа. Оба заглянули ей в глаза, будто проверяя…

— Да не проверял я тебя, — сказал Дон. — Просто захотелось на тебя посмотреть.

— …или просто хотели на меня посмотреть, неважно. Мэллон сказал: «Вперед, мое войско, нет там никого, да и выглядят они совсем по-другому».

Она вновь прервала рассказ:

— А как они на самом деле выглядели, Дон? Я ведь так и не знаю.

— Собаки-байкеры. Как собаки в байкерских косухах, — ответил он, едва не хихикнув над сочетанием реальной угрозы и нелепого образа. — Большие, свирепого вида, рычат, ходят на задних лапах. Я был слишком напуган, чтобы долго разглядывать их, но, если не ошибаюсь, вместо лап у них были ноги, обутые в мотоциклетные башмаки.

— А Мэллон шел не останавливаясь, — продолжила она. — До сих пор не верится: неужели этого было недостаточно, чтобы попросить его остановиться? Нет, он же вообразил, будто собирается изменить мир, взглянуть на то, что «по ту сторону». Они хотели, чтобы он продолжал идти, а знаете почему? Я потом догадалась. Никто из них не имел понятия о том, что должно произойти.

Мэллон собрал их и заставил сделать то, что он хотел, то есть достичь конца улицы, перелезть через бетонный забор и выйти на луг. Причем даже не задумываясь, что их гонят непонятные силы, подконтрольные кому угодно, только не ему! Мэллон думал, что он венец творения и все, что он затеял, непременно получится, особенно в тот вечер. А вечер уже наступил, пали сумерки, темнело. Мередит не смогла бы найти место, которое они выбрали, но Дональд вроде бы помнил и хорошо ориентировался, и Мэллон на него полагался. Он оглянулся только раз, и лицо его расслабилось, тогда и Мередит посмотрела назад. Одинокий пьянчужка выплелся из «Дома Ко-Рек-Шуна» и побрел, запинаясь, по опустевшей Глассхаус-роуд. «Вот он, старый мир, — сказала себе Мередит, — тот, что мы оставляем позади: такой же бесполезный и жалкий. А каким будет новый?»

Мэллон сказал: «Вот и все, ребята, вам осталось только сосредоточиться и сыграть каждому свою роль. А сейчас давайте отыщем место».

И Дональд вывел нас прямо куда надо. Ты ведь знал место? И голос твой победно звенел, когда ты объявил: пришли, это здесь, вниз по склону, или в низине, или как там ее. Ты так гордился собой. Не подумай, я не подкалываю, просто ты сказал то, что было надо, вот и все. Они получили краткий миг тщеславия, самодовольства, и все это благодаря Мэллону. Так или иначе, Дональд был прав. Конечно, они стояли у края этой низины, и даже в сумерках был виден белый круг, который нарисовали Дональд с другом или, чтобы быть точными, намалевали, выливая краску.

И знаете что? Этот белый круг светился… нет, правда, светился. Что это было, как по-вашему — отражение лунного света? Или звездного? Что бы, черт возьми, ни было, это работало — заставляло всех чувствовать, что перед ними нечто этакое, будто предстоит посвящение, и именно здесь им сейчас и надлежит быть. «Все вниз, спускайтесь, — манил светящийся круг, — давайте начинать». До этого Мередит не замечала, что Мэллон прихватил большой портфель. Раньше она даже не знала, что у него есть портфель.

— Так у него и не было раньше портфеля, — встрял Дон. — Потом он сказал, что «позаимствовал» его у того парня с рыжей бородой. «Все принадлежит всем», помнишь?

— Такое забудешь… — ответила она.