Темная леди для светлого Лорда - [6]

Бажен ловко стащил горячий блинчик с тарелки и, обжигаясь, начал его торопливо есть. Ну, прямо ребенок. Спешит так, будто за ним волки гонятся. Или я сейчас отбирать примусь. Бросив на меня хитрый взгляд, он выдал:

— Сейчас прилетят эти оголодавшие… добытчики. Растащат все, а мне и не достанется. Так что я свою порцию лучше сейчас съем.

— Да, кстати, — вспоминаю я о парнях. — Они что там? В двух кварталах от дома до ближайшего магазина заблудились? Может им позвонить? Вдруг что-то случилось.

— Да ничего с ними не случилось, — хохотнул парень. — Они во дворе тусуются, пока я тут работаю. Предатели несчастные. Бросили меня тут одного. В смысле, не одного, конечно, а в очень приятной компании. Но все равно! Если бы я так есть не хотел, то еще бы минут двадцать их там поморозил. А так… придется звонить. Но чур, мне лишний блинчик.

— Знаешь, что? — упала я на стул рядом, с гордостью оглядывая дело рук своих.

Ужин на плите. Еще немножко и будет готов. Кухня почти блистает чистотой. Конечно, ключевое слово тут не «блистает», а «почти». Но на такой подвиг, как приведение ее в приличное состояние, я пока не готова. На это часа три нужно убить, если не больше.

— Что, я знаю? — улыбнулся парень.

— А забирай их все. Дарю. Хочешь — делись десертом с этими лентяями. Не хочешь — не делись. Дело твое.

— А ты суровая женщина, — присвистнул тот.

— Это комплимент или оскорбление?

— Комплимент, конечно! Меня всегда такие восхищали.

— Значит, не любишь беспомощных?

— Нет. Беспомощных, как раз люблю, а вот бесхребетных — ненавижу.

— А в чем разница?

— Беспомощность — это, когда любой обидеть может. А вот бесхребетность — когда все обижают, но жертве это кажется чем-то самим собой разумеющимся.

— А я какая? — спрашиваю безразличным тоном, а у самой сердце замирает.

— Особенная, — Бажен загадочно улыбнулся и достал, кстати, тоже из заднего кармана огромного черного блестящего монстра в котором я с трудом опознала телефон и набрал кого-то из парней.

Вы знали, что мужчины нетерпеливы и непоследовательны? Я вот тоже знала, но не представляла, что настолько. Видимо вечерние прогулки на свежем воздухе так на них действуют. Пока жарились сосиски, которые предполагалось подать с пюре, они растащили, даже не сдобренную сливочным маслом картошку по тарелкам. Причем, плов уже на этих тарелках лежал. А за блинчики ребята едва не подрались. Даже руки помыть не потрудились. В общем, я поняла всю мудрость поступка моего темноволосого спасителя. Если бы он не слопал свою долю до того, как в кухню ввалилась это толпа варваров, ему бы, вообще, ничего не досталось. А что? Девиз большой семьи: «Кто не успел, тот опоздал». Здесь также.

Остаток вечера я помню плохо. Кажется, я еще за столом начала клевать носом. Как не заснула прямо там, даже представить не могу. По-моему, Бажен взял меня за руку и куда-то повел. А послушно шла позади, вяло перебирая ногами. Мне показали на две абсолютно одинаковые двери, обозвав их поочередно ванной и спальней. Я выбрала последнюю. Там стояла небольшая уже расправленная кровать. Как добралась до подушки — не помню. Мне до ужаса хотелось спать. Меня совершенно не смущало ни близкое соседство совершенно незнакомых мне парней, ни отсутствие замка на двери. То, что я смутно себе представляю, где, собственно, нахожусь, казалось мелочью нестоящей внимания. Короче, мне все было глубоко фиолетово.

Но как говорит одна моя знакомая: «Раскаянье, обычно, приходит наутро». Оно и пришло вместе с резким пробуждением от глухого звука падения чего-то, по-видимому, очень тяжелого.

ГЛАВА 3

Я сначала не совсем поняла, где нахожусь. Потом вспомнила и испугалась. На меня в одно мгновение нахлынуло понимание того, в каком щекотливом положение я могла оказаться. Пытаюсь оглядеться, но в полумраке комнаты — это сделать достаточно сложно. Хотя, судя по тому, что в комнате, кроме меня никого не наблюдается, пронесло. Одежда на мне. Дверь плотно закрыта. И только за стенкой громко заорали:

— Лорд, чтоб тебя! Какого… ты гантели свои по полу разбрасываешь, культурист несчастный?!

— А какого… ты под ноги не смотришь?! И, кстати, они такие же мои, как и твои! Ты тоже ими пользуешься.

Я невольно расплылась в улыбке. А тем временем двое парней продолжили выяснение: «Чьи это, собственно, гантели? Где они должны лежать? И какой акт вандализма над ними будет совершен, если они так и будут валяться на полу».

Бажен и Антон. Такие разные. Темный и Светлый. Но все равно они казались мне братьями-близнецами. В них чувствовалось какое-то родство. Особенно, когда эта парочка вот так ругалась. Расслабленно падаю на подушку и снова уплываю в страну сновидений. Мне снятся белые волки, бегущие по заснеженной равнине, и слышится тихий плач гитары. Я просыпаюсь со слезами на глазах, а в моей памяти до сих пор звучит та музыка. Любовь, страх, боль и отчаянье, свитые воедино удивительной мелодией.

Мне казалось, что прошло не больше минуты с моего первого пробуждения. За окном уже окончательно рассвело, а за стенкой ругалось несколько парней. Громко, с пылом они спорили о том, стоит меня разбудить, или нет. Я уже говорила, что мужчины народ нелогичный? Посмеявшись над особо громкими защитниками моего покоя, встаю и одеваюсь. А потом направилась на кухню готовить мальчикам завтрак. Их почему-то стало в два раза больше, чем было вчера. Но и знакомые лица среди них мелькали. Правда, я ни одного имени не запомнила, но, думаю, они мне это простят, если я их накормлю.