Темная кровь - [7]

– Где Призрак, парень? – процедил наемник сквозь гнилые зубы. – Священник. Где он?

Мужчина направил меч Рэндалла на него самого и ухмыльнулся – уродливая гримаса обнажила редкие зубы и больные десны.

– Отвечай! – выкрикнул он.

– Это мой оруженосец, – прозвучал низкий, хриплый голос.

Наемник повернулся и увидел широкоплечего мужчину, неуверенно спускающегося по лестнице с длинным мечом в руках. Брат Ута из Арнона с застывшим выражением ярости на лице стоял с обнаженным торсом, покрытым свежими шрамами, и со своей бледной кожей и белыми волосами выглядел устрашающе.

Наемник ухватил Рэндалла за чуб и заставил выпрямиться. Оруженосец почувствовал у себя на шее холодный металл лезвия Большого Клыка.

– Твой мальчишка умрет, если ты подойдешь хотя бы на шаг ближе.

Ута шагнул вперед.

Рэндэлл почувствовал, как лезвие врезается ему в кожу.

– Стой на месте! – рявкнул наемник.

Священник еще раз шагнул вперед и метнул в него свой меч. Лезвие, повернувшись в воздухе, криво воткнулось в грудь противника всего в нескольких дюймах от груди его заложника.

На секунду единственным звуком в комнате осталось тяжелое дыхание Рэндалла.

Брат Ута из Арнона, последний потомок древней крови Теневого Гиганта, холодным взглядом окинул помещение.

– У нас есть вино?

Солнце постепенно выкатывалось из-за горизонта, а Рэндалл все еще не спал.

Ута сидел возле окна, наблюдая за рассветными сумерками, пока Хобсон осматривал рану на голове Рэндалла.

– Должен сказать, что вы совсем не похожи на безжалостных убийц, какими вас описывают. Вести, пришедшие из Ро Тириса, говорили о том, что брат Ута из Арнона – самый опасный человек на землях, населенных людьми. Безрассудный предатель, которого нужно убить при первой же возможности.

Белый священник поднял голову и увидел, что на него гневно уставились три пары глаз. Он натянуто улыбнулся.

– Конечно же, это всего лишь слухи…

Ута фыркнул.

– Не волнуйся, брат, мы для тебя не опасны. Мы перестанем досаждать тебе своим присутствием уже через час, и ты больше никогда не будешь вынужден иметь с нами дело.

– Должен признаться, это утешает, – ответил Хобсон. – Хотя как последователь Одного Бога я обязан задать тебе вопрос, брат Ута.

– Я не убивал принца, – честно ответил Ута. – Но и не могу сказать, что стало причиной его смерти.

Хобсон покачал головой.

– Нет, брат. Я хотел узнать, почему именно ты, человек, который славился как умелый крестоносец, водишь компанию с восставшим из мертвых.

Черный священник встал и повернулся к нему. Хотя они были почти одного роста, мощное телосложение Уты, его мускулы и манера поведения выдавали в нем воина – полная противоположность ауре спокойствия, которая окружала Хобсона. Когда два священника – Черный и Белый – посмотрели друг на друга, Рэндаллу показалось, что от них разошлась волна божественной силы. У него начало покатывать затылок. С каменным выражением лица Ута произнес:

– Его имя – Тир Васир. Он – доккальфар, и его можно считать нежитью и монстром не более, чем нас с тобой.

Будто чтобы подчеркнуть его слова, в комнату вошел обитатель леса. Васир был худощавым, почти семи футов ростом, с кожей матово-серого оттенка и угольно-черными волосами и глазами. Белый священник внимательно посмотрел на него. Васир позволил разглядеть себя и отреагировал, только слегка дернув плечами.

– Я не ожидаю, что ты поверишь мне больше, чем Пурпурные священники, брат. Но после нашего ухода у тебя хотя бы будет пища для размышлений.

Ута неоднократно утверждал: бесполезно убеждать других священнослужителей в том, что доккальфары – всего лишь иная раса разумных существ со своей историей, культурой и знаниями. Даже брат Ториан, Пурпурный священник, которым так восхищались и Ута, и Рэндалл, был настолько ослеплен церковной пропагандой, что почти не видел за ней реальность.

– Мандат Северуса был законом для церкви в течение пятисот лет, – мягко заметил Хобсон.

– Он никогда не был законом Одного Бога. Это был закон Пурпурных священников, – возразил Ута. – Я не думаю, что Одного хоть сколько-то заботят нечеловеческие расы. Они беспокоили только кардинала Северуса, и все. И никто не подвергал его слова сомнению.

– Ну, твой друг точно не кажется… опасным, – нерешительно произнес Хобсон.

Ута рассмеялся – первый добродушный звук, который он издал за последние недели.

– Не выдумывай, брат, – он очень опасен. Но он не ест детей и не похищает женщин, если ты это имеешь в виду.

Васир вопросительно наклонил голову, глядя на Уту. Лесной обитатель не понимал юмора, но Рэндаллу казалось: он знает, что над ним подшучивают.

– Я вынужден буду сообщить о том, что видел вас, брат Ута, – тихо произнес Хобсон.

Ута кивнул.

– Не будешь ли ты так любезен дать нам один день форы?

– Я сожалею, но нет. – Священник склонил голову.

– Я понимаю, брат.

На секунду Рэндалл испугался, что его хозяин все-таки заставит целителя замолчать, но Ута прошел к двери и поманил Хобсона за собой.

– Я хочу попросить тебя уйти уже сейчас, – сказал Черный священник, – и надеюсь, Один Бог проявит к тебе больше милости, чем ко мне.

Хобсон склонил голову, и оба священника сотворили краткую молитву перед тем, как расстаться.