Темная империя. Книга вторая - [11]

– Знаете, – продолжила я делать глупости, от которых становилось теплее на душе, – сегодня открытие чайной, в которой я управляющая и…

Я запнулась, господин Эллохар улыбнулся и переспросил:

– И?

Насколько допустимо правилами приличия приглашать совершенно незнакомого мужчину на мероприятие такого уровня? Я не знаю. Но сегодня предстоял действительно сложный вечер и почему-то мне казалось, что если там будет господин Эллохар, я не стану так сильно переживать. А потому, зажмурившись, единым махом выпалила:

– И мне будет очень приятно, если вы зайдете на чашечку чая как… мой личный гость.

Сказала, и хотя мы продолжали идти, я все так же держала глаза крепко зажмуренными и, затаив дыхание, ждала ответа. Ответа не последовало, был ехидный вопрос:

– И вы будете мне рады?

– Конечно! – не задумываясь, заверила я.

И вот тогда мужчина елейным голосом поинтересовался:

– Как трупу?

На мгновение я замерла, широко распахнув глаза и возмущенно глядя на господина Эллохара. А потом лавиной накатила обида. Невероятная, жгучая обида на него и на несправедливость его намека. Но уже в следующий миг я вырвала ладонь из его руки, резко повернулась и ушла, быстрым шагом, не оглядываясь.

Мне вслед понеслось «Найри!», но я лишь ускорила шаг. А после и вовсе почти побежала, пересекла улицу, едва не попав под копыта проезжающего экипажа, и даже не извинившись перед возницей, миновала дорогу и вбежала в чайную. И Герман и Алех, заметив мое появление, позвали, но даже не ответив, я бросилась внутрь, поднялась по витой лестнице наверх, на второй этаж, где мы готовили детскую комнату, заперлась в туалетной и вот там дала волю слезам. Истерика в парке оказалась столь несущественной, потому что стыдно мне было как раз за эту.

И кто бы мне объяснил, откуда столько слез и обиды, столько негодования, столько горечи, стоит вспомнить сказанное им «Как трупу?».

– Найри, – Герман настойчиво постучал в дверь. – Найри, что случилось? Найрина, я же дверь выбью.

Дорогую, к слову сказать. Потому что художник разукрашивал, для детской же.

– Нет! – воскликнула я, торопливо вытирая лицо полотенцем. – Я сейчас.

– Так и знал, что сработает, – весело заявил парень.

Я промолчала.

– Найри, – нетерпеливо позвал младший Шилли.

– Уже выхожу, – прошептала я.

И умылась холодной водой. Бесполезно. Заплаканные глаза, красный распухший нос, губы тоже распухли, и подбородок красный. «Красотка».

Открыла дверь, слабо улыбнулась Герману и постаралась сразу пресечь любые вопросы:

– Я сама виновата.

Младший Шилли скептически вскинул бровь.

– Моя вина, правда, – почему-то голос упал до шепота.

Герман мрачно оглядел меня с головы до ног, словно даже свысока. Как он это делает, учитывая, что рост у нас почти одинаковый, не знаю, но умеет. А после и вести себя начинает как старший, не взирая на разницу всего в десять месяцев.

– Опять этот странный тип с юга? – прямо спросил Герман.

Я не ответила.

– Да брось, о вас тут весь квартал гудит, после того как лорд половину книжной лавки у господина Ллори скупил.

– Всего двенадцать книг, – поправила я.

– Да? – Шилли искренне удивился. – Странно, по последней информации два стеллажа вынес.

Удивленно смотрю на Германа, парень улыбнулся и добавил:

– Не переживай, самое интересное услышим вечером, уверен, к тому моменту пойдут слухи, что лорд у господина Ллори всю лавку скупили и вообще дело теперь сам вести будет. Ну да мелочи, поехали платье забирать.

– А костюмы? – тут же встревожилась я.

– Уже доставили, – торжественно объявил Герман.

И я постаралась отвлечься на текущие проблемы. Форму нашим служащим шили в спешном режиме, но не так дорого, как запросили вначале – с ними Сэм поговорил, и почему-то цена была мгновенно снижена втрое, а на карте города в тот же день была изображена швейная мастерская сестер Олрин.

Спустившись вниз, обнаружили охранника, чинно выходящего из подсобки в черном костюме с зелеными манжетами и воротничком стоечкой. Выглядел бывший наемник очень солидно и внушительно.

– Прекрасно! – торжественно объявил он мне. – У вас, госпожа Сайрен, вкус отменный.

– Спасибо, – разглядывая его с улыбкой, ответила я, – рада, что вам нравится.

Вошел Сэм – остановился на пороге, с самым довольным видом осмотрел интерьер чайной, весело подмигнул мне, одобрительно кивнул охраннику Санру, показывая, что оценил его внешний вид, и сказал Герману:

– Пирожные не привезут.

Я едва на ногах удержалась.

– Как не привезут? – голос дрогнул. – Сэм, – торопливо подошла к среднему Шилли, – мы вчера были у господина Сайка, еще раз перепроверили списки заказа, к выпечке должны были приступить еще ночью.

Парень покивал, с самым разгневанным видом, затем хмуро посмотрел на Германа и повторил:

– Вы вчера были у Сайка… – нахмурился и уже зло: – И что, ничего не заметил?

Герман тоже подошел к нам, и выглядел несколько виноватым, что откровенно удивило меня. И я удивилась сильнее, едва младший Шилли произнес:

– Не заметил. Прости.

– К чему «прости»? – Сэм был взбешен. – Я же предупредил, Герман. Изначально предупредил, что Сайку доверять не стоит! У этого вонючего отпрыска тролля был договор с Мирваром. Они ничего для нас не сделали, Гериман. Ни-че-го. Ровным счетом. Сайк мило вам вчера поулыбался, покивал и… распустил рабочих.