Темная игра смерти - [9]

У него была идея – сюжет для новой книги, над которой он уже начал работать, и она заключалась в том, что многие из совершавшихся тогда убийств на самом деле задумывались небольшой группой душегубов-экстрасенсов (он называл их «вампирами сознания»), которые использовали других людей для реализации своих кошмарных планов. Он сказал, что одно издательство, специализирующееся на массовых карманных книжках, уже проявило интерес к его заявке и готово заключить с ним контракт хоть сейчас, если он заменит название и добавит немного секса.

– Ну и что? – спросил Вилли почти с отвращением. – И из-за этого ты заставила меня лететь через весь материк? Я бы и сам купил такую идею и сделал бы по ней фильм.

Мы воспользовались этим предлогом, чтобы хорошенько допросить Александра, когда Нина на следующий день устроила экспромтом небольшую вечеринку. Меня там не было. Вечер прошел не очень удачно, по словам Нины, но он дал Вилли шанс как следует побеседовать с этим молодым многообещающим романистом. Писателишка выказал прямо-таки суетливую готовность угодить Биллу Бордену, продюсеру «Парижских воспоминаний», «Троих на качелях» и еще пары фильмов, которые память отказывалась удерживать, но которые тоже шли во всех открытых кинотеатрах тем летом. Оказалось, что «книга» представляет собой довольно потертую тетрадку с изложением идеи и десятком страниц заметок. Однако он был уверен, что за пять недель сможет сделать развернутый конспект сценария – может быть, даже за три недели, если отправить его в Голливуд, к источнику «истинного творческого вдохновения».

Поздно вечером мы обсудили и такую возможность. Но у Вилли как раз было туго с наличностью, а Нина настаивала на решительных мерах. В конце концов молодой писатель вскрыл лезвием «жилетт» бедренную артерию и выбежал с истошным воплем в узкий переулок Гринвич-Виллидж, где и умер. Я уверена, что никто не потрудился разобрать оставшиеся после него заметки и прочий хлам.

* * *

– Может быть, все будет как с тем писателем, ja, Мелани? – Вилли потрепал меня по колену. – Он был мой, а Нина пыталась приписать его себе. Помнишь?

Я кивнула. На самом же деле ни Нина, ни Вилли не имели к этому никакого отношения. Я не пошла тогда к Нине, чтобы позднее установить контакт с молодым человеком, который и не заметил, что за ним кто-то идет. Все оказалось проще простого. Помню, как я сидела в слишком жарко натопленной маленькой кондитерской напротив жилого дома. Все закончилось так быстро, что я почти не ощутила Подпитки. Потом я вновь услышала звук шипящих радиаторов и почувствовала запах ванили, а люди бросились к дверям посмотреть, кто кричит. Я помню, как медленно допила свой чай, чтобы не пришлось выходить раньше, чем уедет «скорая».

– Вздор, – сказала Нина, снова занявшись своим крохотным калькулятором. – Сколько очков? – Она посмотрела на меня, потом на Вилли.

– Шесть. – Он пожал плечами.

Нина сделала вид, что складывает все очки:

– Тридцать восемь. – Она артистично вздохнула. – Ты опять выиграл, Вилли. Точнее, обыграл меня. Мы еще послушаем Мелани. Ты сегодня что-то очень уж тихая, моя дорогая. У тебя, наверное, какой-то сюрприз для нас?

– Да, – кивнул Вилли. – Твоя очередь выигрывать, Мелани. Ты ждала этого несколько лет.

– У меня – ничего.

Я ожидала взрывного эффекта, потока вопросов, но тишину нарушало лишь тиканье часов на каминной полке. Нина смотрела в угол, словно пыталась увидеть что-то прячущееся в темноте.

– Ничего? – переспросил Вилли.

– Ну, был… один, – призналась я наконец. – Хотя это просто случай. Я увидела их, когда они грабили старика за… Просто случай.

Вилли разволновался. Он встал, подошел к окну, повернул старый стул спинкой к нам и сел на него верхом, сложив руки.

– Что это значит?

– Ты отказываешься играть в Игру? – Нина в упор посмотрела на меня.

Я промолчала – ответ был ясен.

– Но почему? – резко спросил Вилли. От волнения у него снова прорезался немецкий акцент.

Если бы я воспитывалась в эпоху, когда молодым леди было позволено пожимать плечами, я бы сейчас пожала плечами. А так – просто провела пальцами по воображаемому шву на юбке. Вопрос задал Вилли, но, когда я в конце концов ответила, мои глаза смотрели прямо на Нину.

– Я устала. Все это тянется так долго. Наверное, я старею.

– Если не будешь Охотиться, еще не так постареешь, – констатировал Вилли. Его поза, голос, красная маска лица – все говорило о том, как он зол, он еле сдерживался. – Боже мой, Мелани, ты уже выглядишь старухой. Ты ужасно выглядишь, ужасно! Мы ведь ради этого и охотимся, разве не ясно? Посмотри на себя в зеркало! Ты что, хочешь умереть старухой, и все только потому, что устала их Использовать? – Вилли встал и повернулся к нам спиной.

– Вздор! – Голос Нины был твердым и уверенным. Она снова четко владела ситуацией. – Мелани устала, Вилли. Будь с ней поласковее. У всех бывают такие моменты. Я помню, как ты сам выглядел после войны. Как побитый щенок. Ты ведь даже не мог выйти из своей жалкой квартиры в Бадене. Даже когда мы помогли тебе перебраться в Нью-Джерси, ты просто сидел, хандрил и жалел себя. Мелани придумала Игру, лишь бы поднять твое настроение. Так что не шуми. И никогда не говори леди, если она устала и немного подавлена, что она ужасно выглядит. Ну, правда, Вилли, ты иногда такой