Темная гора - [36]

Рассмеялся базилей добродушно, потрепал Филотия по плечу и сказал подошедшему Медону:

— Вот так со мною шутит рок — идешь навстречу судьбе, а нарываешься на злых баб!

— Так это и есть судьба наша, базилей, на них нарываться, — стоически ответил Медон. — Но скажет ли прекрасная Калипсо, кто гонит нас, как зайцев на охоте?

— У всех есть враги, — сказала Калипсо. — Злопамятство иных не знает меры.

Медон огладил свою бороду и, глядя в сторону, негромко продолжил:

— Мне показалось, что у тех, от кого мы с острова твоего бежали, тоже был некий изъян.

— Тебе не показалось, — ответила нимфа, — с ними вы тоже не нашли бы отдохновения.

— Я не о том, что между ног, а выше, — чуть ли не шепотом сказал Медон. У твой изменницы-служанки я не увидел на животе…

Нахмурился базилей, слышавший их разговор. Взгляд Калипсо был долог и тяжел, но во взоре собеседника увидела она лишь недоумение. Она прошла к носу корабля и подозвала кивком Медона.

— Не знала я, что такая малость привлечет твое внимание, — голос Калипсо был спокоен, — но раз тебя это волнует, скажу — ты прав, ни у кого из них ты не найдешь пупка.

Медон задумчиво посмотрел вдаль.

— Что это означает? — спросил он, не глядя на нимфу. — Знак того, что они не людьми были рождены? И, не сочти за обиду, подобна ли ты им? Хотя твои дети — свидетельство в пользу обратного.

Вздохнула Калипсо:

— Твое любопытство не знает предела. Детей своих я выносила и родила, у них ты все обнаружишь на месте.

— Да, да, — невпопад ответил Медон. — Прости, что докучаю праздными вопросами. Но кажется мне, что скоро у нас в гостях будет много дев беспупочных.

И с этими словами он указал пальцем вперед. Взглянула Калипсо и побледнела — вдали показался корабль, во всем похожий на тот, что они потопили. Тут подошли Арет и Полит, с доспехами, снятыми с амазонок, и тоже увидели судно.

Услышав о новой напасти, велел базилей всем собраться в башне.

— Запремся внутри, а сквозь бойницы достанем того, кто близко подойдет, предложил Арет.

Покачал головой базилей:

— А если не подойдет никто? Привяжут канатом и за собой уведут в угодное им место, а там выкурят, как диких пчел.

Арет повернулся к прорези, прищурился.

— Ждать недолго, — сказал он.

В это время Калипсо лихорадочно терла краем туники надписи на коробе с рычагами, пытаясь прочесть стертые знаки.

— Вот разве что так? — спросила она сама себя и одновременно сдвинула друг к другу рычаги, что были посередке.

Протяжный скрип донесся с палубы. Припали к бойницам Одиссей и Арет, за их спинами засуетились Медон и Полит. Увидели они, как ровная линия возникла между башней и носом, расширилась зевом. Откинулись на обе стороны створки, и поднялась наверх рама баллисты. Метнулись на палубу все, рискуя свалиться в щели меж рамой и палубой. Вдоль опорных балок метательной машины тянулись полосы металла с круглыми прорезями, в которых, словно яйца, сидели круглые камни, каждый с голову мудреца. Сама машина опиралась на подставку, которую можно было разворачивать.

— Десятка три камней наберется! — радостно вскричал Арет. — Если хоть треть попадет в цель, ущерб нанесет немалый.

С этими словами он подергал передний край рамы, которая от его рывка внезапно переломилась пополам и, вздыбившись, просела концами в соразмерные щели, образовав упорную перекладину.

— Медон, подноси камни, — распорядился базилей. — Арет и Полит — к вороту. Я буду нацеливать, если удастся.

С этими словами он взялся за край рамы и налег на подставку. Омерзительно взвизгнул ржавый металл, и баллиста немного провернулась вокруг своей оси.

— Сойдет! — бодро крикнул словно помолодевший Одиссей. — Взводи ложку!

Дружно ухватившись за ручки ворота каждый со своей стороны, Арет и Полит закрутили его, со скрипом пошел наматываться канат, оттягивая ложку. Два оборота успел сделать ворот, сближая концы блестящих будто начищенное серебро полудуг, как лопнул канат, прогнивший от времени. Сухо щелкнула ложка, Медон от неожиданности выронил камень себе на ногу и взвыл от боли.

Слова, которыми Арет покрыл все, что успел перечислить, пока не выдохся, напугали Полита больше, чем неудача с баллистой. Он был уверен, что такая же брань не далее как вчера вызвала неудовольствие богов, и оно сразу же проявилось в гибели их «Арейона», а нынче клубящиеся тучи над темнеющим морем тоже ничего доброго не сулили.

Калипсо, стоявшая в дверях башни, нахмурилась. Бросив короткий взгляд на корабль, который был уже в пяти или шести десятках стадий от «Харраба», вернулась к месту управления и снова взялась за рычаги.

Еле успели отскочить Полит и Филотий, когда ухнула вниз баллиста. Но она не ушла целиком под палубу — осталась торчать перекладина упора, и створки легли на нее. Вернулись все в башню и с надеждой смотрели, как нимфа колдует над рычагами. Все молчали, лишь Медон шипел от боли, осторожно трогая набухшие кровью пальцы ноги. Так и этак сдвигала Калипсо рычаги, то вместе, то порознь, но время шло, и все безнадежней смотрел Арет на корабль врага, на вырастающий парус с кругом и треугольником.

Наконец что-то опять громыхнуло снаружи. Выскочили на палубу, но ничего, кроме застрявшей баллисты, не увидели.