Темная гора - [14]

Полит молча смотрел, как красивая женщина рыдала на плече Одиссея, а тот утешал ее, гладя по волосам — длинным и светлым. Он догадался, что это и есть чистая телом Калипсо. Правда, сейчас по ее прекрасному лицу слезы проложили белые дорожки среди следов золы и грязи, но юноша смотрел восхищенно — никогда он прежде не видел нимфу.

Они поделились своими припасами, служанки быстро нарезали хлеб и сыр, накормили детей. Одиссей подозвал их и представил Медону мальчика лет пяти и семилетнюю девочку:

— Вот сын мой, Латин, а вот дочь — Лавиния.

— Славные дети, — сказал Медон. — Теперь я понимаю, почему ты не спешил домой.

Мальчик отбежал в угол, к служанкам, а девочка внимательно посмотрела на Медона и спросила отца:

— Кто этот человек с лохматой бородой?

Одиссей рассмеялся и взял ее на руки.

— Видишь ли, милое дитя, если бы ему повезло, та этот лохматобородый был бы твоим… ну, скажем, двоюродным папой.

Тут засмеялся и Медон.

— Вряд ли я стал Телемаху приемным отцом, скорее меня бы уже хоронили на Земе. Но объясни, почему ты все же вернулся на Итаку, да еще так гневно?

Переглянулись Одиссей и Калипсо.

— Плыл я за помощью. Хотел набрать большую дружину и вернуться сюда, на Огигий. Беда надвигалась, а помощи ждать неоткуда было. Ну а когда вернулся и увидел, как добро мое разоряют да на трон посягнули — вот тут кровь ударила в голову! Может, я сам уступил бы и дом, и жену за дружину хороших бойцов, но с той пьяной толпой женихов договориться было невозможно без урона для чести.

— Да, честь ты не уронил, — пробормотал Медов. — Но многие пали во имя ее…

Дружинники слушали этот разговор, переминаясь с ноги на ногу, потом двое вышли наружу к Арету, чтобы не толпиться в тесном убежище, остальные уселись вдоль стен. Калипсо утерла слезы и села на камень рядом с базилеем. Полит с любопытством прислушивался к их разговору, из слов Калипсо стало ясно, что несколько дней назад внезапно напали враги, перебили охрану, многих увезли в рабство, лишь владычица острова с детьми и трое служанок успели тайным ходом уйти от погибели. Они уже мучились от голода, еще немного, и сдались бы врагу. Кто и зачем разрушил дворец, Полит так и не понял. Медон, кажется, тоже, потому что, прервав разговор неучтиво, он спросил, как зовут того злодея, что смел так подло напасть на беззащитных женщин. Ответа он не получил. Одиссей сказал, что у всех есть враги, особенно у него. Многозначительно покачал головой Медон, но ничего более не спросил.

— Здесь оставаться нельзя. — Одиссей поднялся с камня. — Если обнаружат наш корабль, то кончина всех неминуема. Есть ли отсюда другой выход?

— Сквозь щели в скале можно выйти наружу неподалеку от бухты, — сказала Калипсо. — Тропинка у входа в пещеру дальше ведет, там есть выход у самой воды.

— Постой, — насторожился Одиссей. — Почему мы не видели в бухте чужих кораблей? Не было стражи, дозора… Где же они затаились?

Долго смотрела Калипсо в глаза Одиссею.

— Если ты знаешь, кто напал на нас, то ясно тебе, как они прибыть могли. Им все течения подвластны, А может, отплыли суда за новыми воинами. Хотя с кем им теперь воевать? Верно, не ждали, что ты вернешься…

— Надо спешить, — сказал базилей, а когда встали дружинники и потянулись к выходу, велел он служанкам: — Берите детей, и в дорогу. Стой, ты куда?!.

Юный Полит не понял, к кому обращен вопрос базилея. Кто-то его сильно толкнул, его меч вдруг оказался в руке служанки, что доселе неприметно копошилась в углу. Он больно ударился плечом об острый камень, а когда поднялся, то увидел, как Одиссей выкручивает руку служанке, а та, изогнувшись, зубами впилась в плечо базилея. И еще увидел юноша, что свободная рука служанки скользнула под хитон и вынырнула оттуда с маленьким кинжалом. Но тут в спину ей вошло бронзовое жало копья Перифета.

Вскрикнула служанка и обмякла в руках Одиссея. Руки разжал он, и злодейка упала на камни. С ужасом посмотрела Калипсо на ее тело.

— Двадцать лет Эвбея служила мне верой и правдой… — прошептала она.

— Значит, вера и правда ее не тебе предназначены были, — мрачно сказал Одиссей. — Я не пойму одного, почему она раньше тебя не убила?

— Разве не тебя она хотела заколоть? — удивилась Калипсо.

Одиссей молча покачал головой.

Вторая служанка взяла мальчика на руки и вынесла его из пещеры. Маленький Латин тихо хныкал и отворачивал голову от мертвой Эвбеи. А Лавиния подошла к ее телу, внимательно посмотрела на нее и рассудительно сказала Калипсо:

— Ты слишком доверчива, мама!

Перифет, вытирающий тряпкой острие копья, не удержался, хохотнул. Строго глянул на него Одиссей, потом улыбнулся и перевел взгляд на Полита:

— А ты так и будешь лежать здесь? Смотри не засни! Тропинка действительно вывела их к расщелине, а оттуда по заросшему кустарником склону спустились к воде. Узкая полоска песка опоясывала скалы. По ней они вышли к бухте и увидели свой корабль. Недалеко от него из камней был составлен очаг, и трое дружинников пристроились у котелка.

Один из них заметил вышедших из кустов, вскочил, присматриваясь, а потом приветственно замахал рукой.

— Дозорные, мать их коза, кентавром драная! — выругался Арет. — Сейчас шкуру с них спущу! Кто же на корабле остался? Ну а если еще гребцы разошлись кто куда!