Телониус Белк - [37]
Туба волочится у бэйного за спиной. Она спрятана в синем унылом холщовом мешке, но контур я определяю за несколько наспех брошенных взглядов. По тубе мы и узнаём друг друга. Впрочем, нет. Взгляд его скользит мимо меня. Не узнал. Жалко, что я сегодня без саксофона.
Но нельзя же просто так отпустить бэйного!
— Подожди, — говорю я ему вполголоса, — Эй, бэйный!
Бэйный вглядывается в меня и роняет от радости холщовый мешок.
Туба издаёт грустный металлический звук.
— Как дела, бэйный?
— Я в оркестре, — основательно как все медные духовики говорит он, уставившись в пол. Но голос у него радостный — Мы в Хельсинки сейчас едем.
Тогда и я радуюсь за него. За Мямлика ни за что бы не порадовался. А за бэйного — да.
— Так, погоди. Ты больше не бэйный? Ведь с бэйными тубами не берут никуда. Какой же ты теперь? Эсный?
— Нет! Эфный! Я Эфный! — счастливо кричит он мне, оглядываясь.
Может, картавит? Тот самый ненавязчивый петербуржский акцент, от которого я уже успел отвыкнуть.
Нет, вспомнил я — эфная туба ведь тоже существует. Это та, на которой солировать можно. Он с бэйной перешёл прямо на солирующую эфную. Ведь это всё равно, что с пешки сразу в ферзи махнуть. Прямо через всё поле. В ферзи! Плюнул ему на удачу вслед, да и отправился за активированным углём для нашей с Белком сиротской вечеринки.
Сиротскую вечеринку с активированным углём и напитками придумал, как вы сами догадываетесь, не я. Мне бы и в голову не пришло принимать внутрь уголь, чтобы не отравиться.
Но Белк сказал, что никогда нельзя быть уверенным. И налил мне бокал почти доверху.
Держу в руке бокал, а сам и не знаю, что сказать по такому вескому поводу. Белк задумывается, но ненадолго. Идея тоста приходит ему в голову сама собой. Сам он давно холостяк. А я без пяти минут сирота. Поэтому наша вечеринка холостяцкая или сиротская.
С первым же выпитым мной Джек Дэниелсом накатило странное ощущение, как будто ты уже закусил перечницей и собираешься разбавить пожар водой, но вместо воды тебе подсунули неконцентрированный уксус.
— Понравилось? — спрашивает Белк
— Скорее да, чем нет, — отвечаю я и тянусь за сигарой. После сигары мне всё по плечу. Я сразу же догадываюсь обо всём — и как на саксофоне играть и как познакомиться с финскими девушками.
Но насчёт девушек Телониус Белк порекомендовал слегка подождать. Тогда я проглатываю две таблетки активированного угля и тянусь за следующей порцией. На пороге — прекрасная, пахнущая звойным освежителем воздуха экологическая ёлка. Рождество началось.
Часть вторая
Глава первая
— Тёмыч. Я еду, — раздаётся жизнерадостный отцовский голос в телефоне.
— Что?! — спросонья выпячиваю глаза я.
Но разговор на этом уже окончен. И я принимаюсь генералить квартиру.
Кое-как расставил всё по своим местам. Вытер пыль со всяких ненужных полочек. Нарисовал на стене Ботинка во весь рост. Глупости, конечно, а весело. Стену, конечно, испортил, но ведь всё, в конце концов, всё можно стереть — обои-то моющиеся. Я проверял их моющее свойство не раз, записывая последовательность аккордов на стенке около пианино. А Белк рисовал стрелочки, указывающие по сторонам, где спрятаны всякие вкусные вещи. Иногда перепрятывал, и стрелочки меняли свое направление сами по себе. По всей квартире были эти беличие стрелочки. И ещё цифры. Одним словом — классическое жилище сумасшедшего. И портрет Ботинка на стене в полный рост, пожалуй, не помешает.
Так решил я и вогнал контур портрета в краску стыда, истратив на него полтюбика ржавой охры. Охры, которой купил в отделе поделок. Телониус Белк однажды расстроился, увидев себя в зеркале со спины. Не ожидал, что седеет с такого невыгодного ракурса. Вот я и извёл на него полтюбика, а вторую половину — почему бы и нет — на папу.
И вот же — прямо с порога неожиданный сюрприз. Вместо Ботинка передо мной появляется Мопся. Знал бы, может её вместо родного папы нарисовал. Мне не жалко.
Она кисло улыбается. Смотрит на меня так, как будто хочет прочитать мои мысли. А я ограничиваюсь скромным «Здравствуйте». И даю ей зачем-то ложечку для обуви, хотя вообще-то она собралась обувь снимать.
«Здравствуйте», — все также кисло повторяет за мной она.
Я провожаю Мопсю в комнату. Там тянусь за окурком сигары, прочищаю её насморочным, неприличным звуком и — назло всем святым! — затягиваюсь. После чего кашляю не в силах остановиться. Просто сгибаюсь пополам, а не кашляю.
Когда-то одним из самых страшных снов для меня был когда-то такой: мы идём с Ботинком по городу и я вдруг зачем-то лезу в карман… беру папиросы… закуриваю… Ботинок смотрит на меня с грустью. Я тушуюсь, прячу всё в карман, а потом потихоньку выбрасываю в урну. Или мимо урны. В зависимости ототого попал я туда или нет зависит моё утреннее настроение. Хотя вся суть сна в том, что я закуриваю перед отцом. Просто вот такая вот истерическая боязнь того, что на это скажут родители.
И вот, наконец, это произошло. Тренируюсь на Мопсе.
— Ты куришь сигары? — ужасается Мопся.
Да куда там. У меня даже не хватит сил убедить её в этом.
— Нет, — с сожалением затушиваю я сигару в блюдечко, — Похоже, что всё-таки нет.
— А что за бутылки от водки тут в углу? — опять приходит в ужас Мопся.
В повести «Ана Ананас» показан Гамбург, каким я его запомнил лучше всего. Я увидел Репербан задолго до того, как там появились кофейни и бургер-кинги. Девочка, которую зовут Ана Ананас, существует на самом деле. Сейчас ей должно быть около тридцати, она работает в службе для бездомных. Она часто жалуется, что мифы старого Гамбурга портятся, как открытая банка селёдки. Хотя нынешний Репербан мало чем отличается от старого. Дети по-прежнему продают «хашиш», а Бармалеи курят табак со смородиной.
Logline Однажды Виталик знакомится с девушкой, — у вырытой могилы, прямо в момент похорон, и данная кадриль раскручивает цепочку абсурдно-комедийных ситуаций, где лейтмотивом выступает ревность, и кто именно ревнует — вопрос открытый до финала…Жанр: мистическая трагикомедия, чёрный фарс.
Она прыгнула с Братеевского моста на глазах у детей, – пишет Александра в своём сетевом дневнике. Странный человек преследует её. Может, он замешан в подстрекательстве к самоубийству женщины? Так или иначе, ей страшно… Потому что тот, кто охотится за ней – настоящий психопат, и она никому не может об этом сказать. Рано или поздно он поймает её. Теперь она станет его очередной жертвой? Что может противопоставить 17-летняя студентка явно опасному маньяку?
Яков Брюс – знаковая историческая личность для нашего государства открывается с новой фантастической стороны. Однажды, потеряв все, что было ему дорого, он берет себе новое имя Мастер и бросается с головой в фантастическое противостояние с инопланетными силами, надеясь восполнить таким образом брешь в своей душе.
Санкт-Петербург конца XXI века. Коррумпированные власти, трущобы в границах города, митинги инопланетян за равноправие, местные новости страшат людей серийными убийствами. Проснувшись с жутким похмельем, частная сыщица Александра Зайцева берётся за новое дело, полученное от успешного бизнесмена. Он попросил найти его бывшую жену и дочь, что бесследно исчезли несколько дней назад. Вполне обычная семейная драма, но ведь и времена нынче неспокойные. Вдобавок работа девушки осложняется её крайне тяжелым физическим и психическим состоянием.
Вирус, постепенно приводящей к полной деградации головной мозг человека, повсеместно охватил все уголки планеты, при этом оказывая обратный эффект на подавляющее число млекопитающих. Понимание этого факта вынудил человечество истребить зачатки конкурентного мышления во имя собственного значения. В этом, охваченном жестокостью мире, где за долгое время люди успели потерять остатки здравомыслия и выживали лишь за счет густонаселенности городов, и начнется история главного героя…
Он следовал за ней, потому что хотел обладать. Она поверила ему, потому что хотела острых ощущений. Есть поговорка, что любопытство может убить… но Валериэн Кимбл начинает понимать, что его удовлетворение может стать еще хуже. Четырнадцатилетняя Валериэн живет в эпоху, когда мерзавцы и плохие парни изображаются как романтический идеал, а герои устарели и скучны. Поэтому, когда Гэвин Мекоцци, гениальный, но странный парень-одиночка из ее школы, начинает проявлять к ней интерес после случайной встречи в зоомагазине, Вэл заинтригована.