Телохранитель ее величества: Противостояние - [34]

По ее молчанию понял, большего не добьюсь. И так сказано достаточно. Но это, действительно, опробованные методики, разработанные далеко за пределами бело-розовых стен.

— Женщины знают себе реальную цену, Хуан, кто бы что ни говорил об их повышенном самомнении. В общении друг с другом самомнения нет, каждая знает свое место, свой статус в негласной иерархии и свои шансы. И та девочка, которую ты возвысишь, продаст душу дьяволу за то, чтобы остаться «королевой», даже если будет знать, что ты ее «разводишь». Такова природа человека, не нам ее менять. Если же попытаешься воздействовать на «королеву» напрямую, если считаешь, что победа над Камиллой была не случайна… — Она покачала головой. — Что ж, успехов!

— Ты не представляешь, чего мне стоила та победа! — вырвалось у меня. — И чего стоило разгрести ее последствия.

— Ну, вот и выяснили! — Улыбка.

— Как оставить ей этот статус потом? Не ломать ее? — задал я животрепещущий вопрос.

— Хочешь всегда быть белым и пушистым? — усмехнулась она. Я покачал головой.

— Нет. Но буду к этому стремиться.

— Всё будет зависеть от тебя, от твоей позиции. Но мой совет, если хочешь чего-то достигнуть, иди по трупам. Забудь про сопли.

— Жестоко!

— Женщины любят львов, а львы жестоки. Это природа. Еще они любят тех, кто делает им больно. Это тоже жестоко, и это тоже природа. К сожалению.

Я вновь покачал головой, но промолчал.

— Есть еще один метод, называется «битва королев». Это если «королевы» две, и тебе надо утопить обеих. Но об этом в следующий раз, на сегодня хватит.

Она встала, поправила ремень, к которому была прикреплена кобура ее игольника, и пошла к выходу. Занятие закончено.

Я вышел вслед за ней, все еще ощущая себя в прострации. Как бы ничего нового на ее занятиях я не услышал, однако даваемые ею знания, систематизированные и поданные в удобоваримой форме, очень помогали. Я практически погасил конфликты внутри взвода и ближайшие дни планировал выйти на межвзводный уровень. Свободное время у меня появилось — график физических нагрузок стабилизировался, а сами нагрузки даже снизились за счет того, что теперь я оттачивал не все подряд, а какую-то определенную способность, определенное умение. Больше времени теперь посвящалось теории, а теория требовала тщательного повторения «дома», и, учитывая серьезность материала, мне просто не могли не давать на это времени.

Раскачка мышц закончилась относительно хорошо. «Относительно» потому, что я все равно отставал от девчонок, начавших заниматься в тринадцати-четырнадцатилетнем возрасте, но это отставание уже не догнать. Я и так дважды перепрыгнул через себя, и если форсировать мои способности дальше… Будет ай-яй-яй! Уже то, чего я добился — подвиг!

Следом за раскачкой последовало закрепление, затем началась специализация. На мозговерте я продолжал заниматься, но скорость прогресса отныне была черепашья, только и достаточная, чтобы процесс не остановился на месте. Это слабая сторона нейронного ускорения — как только бросаешь «мозговерт», как только нервная система «устаканивается», расшевелить ее чертовски сложно. Вероятность сумасшествия в пятьдесят процентов в этом случае — детский сад. Мне давали прийти в себя, давали научиться управлять способностями, не насилуя и не подводя к черте, и я был за это благодарен.

Я вошел в оранжерею. Паула училась. Сидела за столом, обложенная книгами. Ну, книгами их называют по привычке, на самом деле это такие же генераторы вихревых полей, как и капсулы, только более мощные, и с функцией обновления через сети с сервера выпустившего их учебного заведения. Вокруг нее вихрились поля во всех пяти возможных измерениях, даже сверху, создавая своего рода прозрачный кокон.

— Занимаешься? — усмехнулся я, присаживаясь напротив. Она бросила рисовать что-то на одной из граней виртуала и посмотрела на меня.

— А?

— Говорю, занимаешься?

Кивок.

— Скоро сессия. А я не готова.

— «Прошлындалась семестр непонятно где…» — озвучил я характеристику, данную ей одной из Сестренок. Красноволосая лишь пожала плечами.

— Нагоню. Я способная. Кстати, ты думал, куда поступать потом будешь?

— Солнце, дай мне школу закончить! — фыркнул я. Встал, и чтобы не мешать, вышел в коридор.

Проблема с поступлением у нас открыто обсуждается, но связана она не со мной, а с Розой и Мией. Они до сих пор не определились, куда хотят. Мия склоняется к медицинскому, Роза хочет попробовать себя на ниве психологии. А для близняшек-клонов, всю жизнь привыкших быть вместе, и даже вместе трахающихся с мальчиками, такая разлука — серьезное испытание. Но я пока стараюсь дистанцироваться от этой проблемы — не дорос до ее решения.

Снаружи меня ждали. Ну, не ждали, но ждали бы, не выйди я сам.

— Привет! — помахал я рукой.

Тереза покраснела. Они всё ещё краснеют, хотя мы с ними давно на «ты». Я часто гощу у них, они поят меня превосходным мате, который на Венере не много кто может готовить так вкусно, мы треплемся о жизни и вообще всячески наводим мосты. Инициатором такого общения стала Мари-Анж, девочка, к которой я тогда прибежал с аптечкой. Она упрекнула меня, что они подарили мне феникса, а я их чуть ли не избегаю. Пришлось выкруживать время между занятиями и после тренировок, чтобы знакомиться поближе. Но теперь я об этом не жалею. У меня два взвода, и в отличие от первого, основного, во втором меня признают авторитетом и старшим братом. Совсем чуть-чуть старшим, но тем не менее. И это льстит.