Телохранитель для невесты - [69]

И, самое главное, сумеет выбросить из головы Сэма Наварро.

* * *

Мэрилин повесила трубку.

— Она сказала, что приедет.

Спектер довольно кивнул:

— Ты молодчина.

— Еще бы! — И Мэрилин одарила его довольной улыбкой, которая говорила: «Ради тебя я готова на что угодно».

— Надеюсь, в ее голосе не было подозрительных ноток? — на всякий случай уточнил Спектер.

— Нет, говорю тебе, она обязательно приедет. Ровно в одиннадцать, как ты и хотел.

Мэрилин откинула голову назад и хищно облизала губы.

— А теперь я получу то, чего мне хочется?

— И чего же тебе хочется? — улыбнулся он.

— Сам знаешь. — Мэрилин подошла к нему вплотную и, расстегнув пряжку на брюках, скользнула внутрь рукой. Винсент невольно втянул в себя воздух. Ее прикосновение было чертовски приятно — умелое прикосновение женщины, которая отлично знает, как завести мужчину. О да, он прекрасно знал, чего она ждет от него.

И это был отнюдь не секс.

«Почему бы не воспользоваться моментом?» — подумал он. Она была готова, у него в запасе — немного свободного времени. Три часа, если быть точным, до того, как Нина Кормье приедет на ночное дежурство. Так почему бы ему не развлечься немного с Мэрилин, а потом заняться серьезным делом?

Она опустилась перед ним на колени.

— Ты сказал, что заплатишь мне столько, сколько я стою, — прошептала она.

Он простонал.

— Я обещал…

— А я стою многого. Разве не так?

— Безусловно.

— Между прочим, я могу стоить еще больше.

По его телу пробежала сладкая судорога, и он взял ее лицо в свои ладони. Тяжело дыша, он гладил ее щеки, виски, красивую, длинную шею. Как легко можно с этим покончить. Нет, пусть сначала кончит она…

— О да, — прошептала Мэрилин, — ты готов меня принять.

Он притянул ее лицо ближе к себе и подумал: «Жаль, что ты не будешь готова принять меня».

Когда Сэм, усталый после дневных трудов, оказался на пороге, на часах было десять тридцать. Первое, что он заметил, — тишина. И пустота. Ощущение было такое, будто дом каким-то странным образом утратил душу.

Он включил свет, но даже яркие лампочки были бессильны разогнать притаившиеся в углах тени. За последние три года Сэм привык называть этот дом своим, сюда он каждый день возвращался после работы. И вот теперь это место показалось ему холодным, словно здесь обитал не он сам, а кто-то чужой. Это был чужой дом.

В кухне он налил себе стакан молока и тотчас осушил его в три или четыре жадных глотка. Вот и весь его ужин. Сил на то, чтобы что-то приготовить, не осталось. Он налил себе второй стакан молока и, захватив его с собой, пошел к телефону. Он извелся за вечер, так ему хотелось сделать этот звонок, но постоянно что-то мешало. И вот теперь у него, наконец, есть несколько благословенных мгновений тишины и спокойствия, и он сейчас наберет ее номер. Он скажет ей то, что так боялся произнести вслух, но чего был больше не в состоянии отрицать — ни перед ней, ни перед самим собой.

Это решение созрело в нем во второй половине дня. Как ни странно, понимание пришло к нему тогда, когда они обыскивали дом Мэрилин Дюкофф. Он стоял посреди спальни, принадлежавшей женщине, и смотрел на пустые ящики комода, на голый матрас на кровати. Внезапно на него с такой силой накатила волна одиночества, что защемило в груди. Эта пустая, брошенная комната почему-то напомнила ему его собственную неустроенную жизнь.

«Я слишком давно работаю в полиции, — подумал он. — Я позволил моей работе заменить жизнь». Лишь в этот миг, стоя посреди пустой комнаты, он понял, что жизни, как таковой, у него почти нет. Ни жены, ни детишек, никого.

И за то, что он, наконец, это понял, он должен благодарить Нину. Да, ему было страшно. Да, если она бросит его, он будет страдать так, как не страдал никогда в жизни. Увы, альтернатива была столь же безрадостной, если только он не преодолеет себя.

До сих пор он вел себя как последний трус. Все, с этим покончено.

Сэм взял телефон и набрал номер дома Джорджа Кормье.

Несколько долгих гудков, и на том конце провода раздался вежливый и вместе с тем невыразительный голос:

— Слушаю вас.

Увы, трубку сняла не Нина, а помешанная на аэробике Даниэла.

— Говорит Сэм Наварро, — произнес он. — Извините, что побеспокоил вас так поздно. Но я хотел бы поговорить с Ниной.

— Ее нет дома.

Разочарование тотчас сменилось профессиональным подозрением. Это с какой стати ее сейчас нет дома? Ведь сегодня вечером она обещала ему никуда не выходить, тем более без охраны.

— Вы не скажете, куда она ушла? — спросил он.

— В больницу. Ей позвонили. Попросили выйти в ночную смену.

— В отделение неотложной помощи?

— Думаю, что да.

— Спасибо.

Сэм положил трубку. Разочарование и досада давили на плечи тяжелым грузом. Черт побери! Он больше не в состоянии сдерживать себя. К чему тянуть. Он позвонит и признается ей как на духу. Прямо сейчас.

И он набрал номер отделения неотложной помощи.

— Отделение экстренной медицинской помощи. Слушаем вас, — прозвучало в трубке.

— С вами разговаривает детектив Сэм Наварро, из полицейского управления Портленда. Могу я поговорить с Ниной Кормье?

— Но ее нет на работе.

— Когда она приедет, не могли бы вы попросить ее, чтобы она позвонила мне домой?