Тело и душа - [17]

Так что, если хоть кого-нибудь из мира призраков интересовало это, то после нашей ссоры , Алона ушла в неизвестном направлении. По крайней мере, последнее близко к правде.

Девушка в пышной юбке покачала головой, из-за движения хвост подпрыгнул.

— Ты должен извиниться прямо сейчас, — неодобрительно сказала она.

— Откуда ты знаешь, что я был не прав? — спросил я, обидевшись, несмотря на тот факт, что они говорили о том, чего никогда не происходило.

— Умоляю тебя. — Она закатила глаза и снова резко двинулась, чтобы забраться в изножье моей кровати.

— Я говорил тебе, она ушла, — заговорил Эван, жуткий чудак и дворник из моей средней школы. Он нетерпеливо шлепнул швабру в ведро, которое всегда было с ним. — Пропала, пфффф, смылась. Она не отвечает, когда ты вызываешь ее. Ее здесь нет в момент ее смерти. — Он покачал головой. — Связь разрушена. Она не вернется.

Что было правдой, но я не хотел, чтобы разговор двигался в таком направлении. Я поднял руки вверх и попытался успокоить.

— Мы не знаем, что...

— Нет, я считаю, что мы знаем. — Он ткнул пальцев в мою сторону. — И тебе нужно сосредоточиться на том, что важно, не гоняться за своим призрачным хвостом. — Он ухмыльнулся.

Едва приглушенная волна хихиканье поднялось из толпы и мое лицо загорелось. Очевидно, Алону и меня воспринимали не так, как я думал. Технически, не было ничего неправильного в наших отношениях. Полагаю, только кроме разве что той части, где я был живым, а она была... не живой. Тем не менее, все было не так. Мы знали друг друга, когда Алона еще была жива, и мы были одного возраста... Ох, я забыл об этом.

Я попытался собраться и восстановить контроль над комнатой, несмотря на все ухмылки на лицах.

— И как я понимаю, вы хотите, чтобы я начал помогать вам? — спросил я Эвана.

— Я ждал этого.

Он прислонил свою швабру к стене и вышел вперед, жестом указывая “я - здесь” и с усмешкой, простирающейся через все его усыпанное прыщами лицо.

Я знал, Алона отослала его в конец очереди, что означает что, скорее всего, все эти люди должны были быть перед ним. К моему удивлению, никто не выразил протеста за его выдвижение, что могло означать только одно, они забили на порядок, установленный Алоной, и достаточно отчаялись увидеть кого-нибудь, кого угодно, готового дать им надежду на то, что они однажды окажутся на его месте.

Не хорошо.

Это так же было проблемой, потому что это был Эван.

— Ну, тогда поехали. — Он обошел несколько других и похлопал в нетерпении мой стул. — Заводи свою машину и давай примемся за дело.

Он выжидающе посмотрел с моего компьютера на меня, и призраки перемещались и крутились вокруг моей комнаты, приближаясь, словно хотели быть уверены, что не пропустят ни одного шоу.

Я вздохнул.

— Эван, ты убил людей.

— Это был несчастный случай! — попытался оправдаться он.

— Я знаю, — устало сказал я.

Вроде того. Слышал его часть истории, где он был заинтересован только в том, чтобы напугать детей, которых он поймал посреди ночи оклеивающими стены и забрасывающими яйцами школу. На самом деле, он даже не поймал их. В течение дня, он слышал сплетни о предполагаемом приколе в полночь и планировал вести наблюдение за школой, пока они не появятся. По-видимому, это стало предметом гордости учеников Граундсборо в 90-х, мучить его, создавая беспорядки которые он должен был, потом прибирать. И он решил во чтобы то не стало поймать их в действии и сдать копам. К сожалению — или нет, как оказалось — они изменили план и к тому моменту, как он прибыл, они уже все сделали и пытались уйди. По описанию Эвана, это было похоже на одновременный взрыв куриной фабрики и фабрики с красками — только без перьев... и того факта, что не существует такой фабрики как куриная фабрика. Но какая разница. Это история Эвана.

Преступники направились назад к своему пикапу, продолжая насмехаться над Эваном за его опоздание. Взбешенный и униженный, он направил на них свой фургон, намереваясь затормозить и свернуть в последнюю секунду. Вот только он не сделал этого.

Он сказал что тормоза отказали, но полиция не нашла доказательств этого. Двое погибли, а третий был тяжело ранен. То, что один из погибших детей оказался сыном известного адвоката, не помогло делу. Эван был осужден, приговорен к смертной казни и умерщвлен путем введения смертельной сыворотки в 2002 году, прямо перед тем, как правительство наложило запрет на смертную казнь в штате Иллинойс, что по сей день возвращает его в тот день.

— Ты уже пробовал извиняться, — указал я. — Перед своей смертью, он попытался загладить свою вину перед семьями пострадавших, но это не помогло. Он все еще торчал здесь, между мирами. — Что еще ты хочешь сделать?

— Я не знаю! — он сложил свои руки на груди. — Это твоя работа.

Как будто мне нечем больше заняться? Как будто мои собственные проблемы не топили меня под водой не давая дышать? По крайней мере, я пытался решить их, вместо того чтобы перекидывать их на чужие колени. Так что винить разочарование, кратковременное помешательство или просто забудьте на секунду, что парень был убийцей — неважно что он сказал — но вдруг я не смог больше держать свой рот на замке. — Как насчет того, чтобы для разнообразия сказать правду? Ты не свернул потому что не хотел и это держит тебя здесь. — Глупо, Уилл, очень глупо.