Тело, еда, секс и тревога - [22]

И если следовать концепции первородного греха, то способность таким вот образом проецировать «внутреннее невидимое» на внешние объекты содержится в ДНК человека: с возникновением первых людей произошел сбой в генах. Амулеты избавляют от тревоги, стены дома дают чувство безопасности, душ дарит ощущение чистоты. А еда позволяет манипулировать эмоциями, которые непонятно где живут и откуда берутся. Ее можно любить, ненавидеть, уничтожать – так же, как и тело: ведь еда становится частью тела и способна менять его и влиять на него.

Поэтому еду наделяют способностью давать ощущение контроля. В мире хаоса психике очень нужен контроль, чтобы вернуть нарушенный баланс (если он вообще существует в природе) и хотя бы на время достигнуть состояния стабильности. Вот откуда стремление выполнять ритуалы: употреблять в пищу правильные продукты по расписанию, подсчитывать количество калорий и следить за сочетанием ингредиентов – так можно достигнуть магической трансформации тела. Все хорошо. Я все делаю правильно. У меня все под контролем.

А по ночам, возможно, будут преследовать кошмары о потере контроля: поедание запрещенных тортов или колбас – и пробуждение в холодном поту. Так еда становится явлением, которое в психологии и психиатрии называют расстройствами пищевого поведения.

Глава 1 Что такое расстройства пищевого поведения и с чем их едят?

Начнем немного издалека – с мифа о том, что все расстройства пищевого поведения вызваны «глянцевым» культом худобы. Почему модели обычно начинают карьеру в 12–14 лет? Юное лицо и упругая кожа вполне могут быть и у тридцатилетней женщины, так почему же именно подростковый возраст? С тех пор как Твигги и Кейт Мосс[67] задали стандарт суперхудобы, индустрия моды следует ему на модных показах и на страницах женских журналов. Но процент женщин, которые генетически наделены «трендовой» худобой, очень и очень мал: природа редко создает тела, неспособные накапливать жир, потому что они не выживают в условиях дефицита еды. Но в малых дозах такой тип встречается в популяции: в генетических архивах всегда содержится определенный процент крайностей. То же самое можно сказать про склонность к быстрому набору веса, про рост, цвет глаз, волос и даже про те или иные психические расстройства. Гены сочетаются друг с другом, как разноцветные стеклышки в детском калейдоскопе. Одни и те же стекла образуют совершенно непохожие узоры, а разное сочетание одних и тех же генов может дать абсолютно противоположные результаты: и склонность к психозам, и гениальность. По одной из теорий, возникновение шизофрении и стабильное количество больных в человеческой популяции есть плата за периодическое появление гениев, которые толкают цивилизацию вперед.

процент женщин, которые генетически наделены «трендовой», худобой очень и очень мал: природа редко создает тела, неспособные накапливать жир, потому что они не выживают в условиях дефицита еды

Так вот, в случае с худобой, как и в случае с гениальностью, в идеал возведен результат очень редкой комбинации генов, просто технически невозможной для большинства людей: на то он и идеал, чтобы быть в дефиците. Но, несмотря на редкость суперхудобы, подиумы на модных показах должны заполняться невесомыми моделями с длинными ногами. Где же взять в таком количестве служительниц культа худобы? Эврика! Среди подростков. Пубертат – это полная пространственно-эндокринная перестройка тела перед половым созреванием. Тело готовится к этому по-разному. Вариант первый: полнеет, то есть делает запас для дальнейшего рывка роста. Но пока рывка не случилось, нервов уходит немало: «Мой ребенок разжирел! Конец спортивной (танцевальной) карьере!» Вариант второй: тело копит жир и одновременно растет – медленно и плавно (особенно если расти оно задумало невысоко). И есть третий вариант: резкий бурный рост (до 180 см и выше), а потом это длинное тело, не торопясь, «обустраивается» мышцами и жиром. Девушки, чье тело пошло по третьему пути развития, и интересуют рекрутеров модельных агентств, однако длится этот интерес всего пару лет – поэтому век модели так короток. Чтобы навсегда остаться длинной и худой, женщине нужно либо быть генетически к этому склонной (а такое, как мы отметили выше, встречается редко), либо испытать на себе все последствия расстройств пищевого поведения, что мы и можем массово наблюдать среди взрослеющих моделей, отчаянно ведущих борьбу с естественными процессами тела.

Есть разные объяснения, почему худоба стала такой модной. Одни считают, что для худых моделей проще шить, другие видят в этом коварный замысел модельеров-геев, затеявших убийство женственности. Кто-то уверен, что это попытка легализации педофилии или атака на феминизм: ведь девушки-тростинки, которые едва держатся на ногах, меньше всего похожи на борцов за независимость. Наоборот, они нуждаются в опеке и защите. Может быть, кто-то из сторонников этих версий прав или отчасти правы все вместе, но мне хотелось бы развеять миф, что только модная индустрия виновата в резком увеличении случаев расстройств пищевого поведения. Да, мода вносит свой вклад в телесный невроз. Да, исследования говорят