Телестерион [Сборник сюит] - [90]

Шрифт
Интервал

С е р о в. Ну, чего ты от меня хочешь?

Д я г и л е в. Теперь же, стою я или нет за шотландский портрет, я положительно не знаю, что делать. Портреты испрошены официальным путем. Относительно датского — получен ответ, что наследник датского престола, командующий полком, где находится портрет, согласился отослать портрет на выставку.

Б а к с т. Значит, речь идет о портретах Николая II и Александра III в мундирах шотландского и датского полков.

Д я г и л е в. Из Лондона еще ответа нет, но он, очевидно, будет положительным. Все это не княгиня Тенишева, с которой я мог ссориться насмерть из-за твоего запрещения выставлять ее портрет в Парижском дворце. Вообще с этой выставкой скандалов не оберешься. Все злы, как собаки, и напуганы, как воробьи… Работать при таких условиях немыслимо.

2-й г о с п о д и н. Ты всегда так говоришь, Сережа, в предчувствии немыслимых успехов.

Д я г и л е в (вскакивая на ноги). В связи с нашей последней выставкой бывших членов "Мира искусства" нас упрекают в том, будто бы мы вывезли наше молодое русское творчество из Парижа, а я покажу, нас ждут в Париже, чтобы от нас почерпнуть силы и свежести… Да, конечно, мы добиваемся признания "своего нового искусства" по той единственной причине, что вне того художественного общения, которое проявилось под знаменем "Мира искусства", в настоящее время в России иного искусства не существует. Все настоящее и будущее русского пластического искусства идет и пойдет отсюда, будет так или иначе питаться теми же заветами, которые "Мир искусства" воспринял от внимательного изучения великих русских мастеров со времен Петра.

2-й г о с п о д и н. Как закруглил, Сережа.

Д я г и л е в. Ну, если прямо сказать, это пока между нами, уже этой зимой в Париже пройдут "Исторические русские концерты", и, я ручаюсь, это будет откровением для Европы. А далее — серии оперных и балетных постановок с Шаляпиным, с Анной Павловой, с вами, господа художники! Это будут целые "русские сезоны" в Париже.

Б а к с т (вскакивая на ноги). Каково?! Одни наши декорации произведут фурор. А еще костюмы!

С е р о в. Боюсь, директор императорских театров Теляковский не даст ни декораций, ни костюмов, пребывая в контрах с чиновником особых поручений, уволенным без всяких прав.

Б а к с т. Создадим новые, еще лучше.

Д я г и л е в. Да, Левушка! Парижанки будут тебя носить на руках.

Б а к с т. Мне будет удобнее на их коленях.

С е р о в. Через Элладу в Париж?

Б а к с т. О, да! Виват, Дягилев!

1-й г о с п о д и н. Как давно не собирались вместе. Жаль, нет Саши Бенуа, Сомова, Остроумовой…


10

Царское Село. Александровский дворец. Покои императрицы. Александра Федоровна и Николай II, настроенные шаловливо и благодушно.


     А л е к с а н д р а  Ф е д о р о в н а
А где же Аннушка? Мне кажется,
Я знаю, почему ее все нет.
             Н и к о л а й
О ком ты говоришь?
    А л е к с а н д р а  Ф е д о р о в н а
                                      Прекрасно знаешь.
Тебя, уж верно, поджидает где-то,
Чтобы вручить любовное посланье,
А, может, объясниться наконец.
А я устала, вам не помешаю
И даже чуть завидую…
             Н и к о л а й
                                        Кому?
     А л е к с а н д р а  Ф е д о р о в н а
Она еще так молода; а свежесть,
Ну, прямо ангельская.
              Н и к о л а й
                                        Свежесть сдобы.
До сладкого я не охотник, Аликс.
     А л е к с а н д р а  Ф е д о р о в н а
Ты любишь сладкое, уж я-то знаю,
Когда вино не притупляет вкус
И нет забот насущных на примете.
              Н и к о л а й
Да, ныне, слава Богу, все спокойно.
Поверить даже трудно после бедствий,
Что пережить пришлось нам в эти годы.
И даже роспуск Думы без эксцессов
Прошел на этот раз. Столыпин взял,
Как видно, верный совершенно тон,
Хотя винят его в перевороте
И в казнях массовых, что вряд ли верно.
      А л е к с а н д р а  Ф е д о р о в н а
Забудь! Поди за Аннушкой скорее.
                 Н и к о л а й
             (с недоумением)
Хотел бы знать я, кто кого все водит
Тут за нос? Если влюблена она,
То слишком уж, закатывает сцены,
Когда б тебе скорее то пристало?
      А л е к с а н д р а  Ф е д о р о в н а
А что мне делать? Я люблю тебя.
Люблю ее. Она же влюблена
Не то в меня, не то в тебя ревниво.
В чем можно упрекнуть ее, скажи?
Скорей тебя — за равнодушье к ней.
               Н и к о л а й
Все это мило, как игра и шутка.
Зачем же замуж выдавала ты,
Да заливаясь в три ручья слезами?
И жениха-то взяли где, мерзавца?
     А л е к с а н д р а  Ф е д о р о в н а
Благие намеренья, наважденье —
Все испытанье девы непорочной,
Как свыше предназначенной — кому же?
Какая мысль мне в голову пришла!
О, нет!
               Н и к о л а й
             Постой же, Аликс! Успокойся.
Все это лишь игра, чтоб сохранить
Меж нами пыл желаний и любовь.
     А л е к с а н д р а  Ф е д о р о в н а
Так, что? Поди! Хочу я помолиться.
                Н и к о л а й
Пойду я к детям.
     А л е к с а н д р а  Ф е д о р о в н а
                                Да, скажи им тоже
Пусть обратятся мысленно к нему,
К тому, кто молится за нас и страждет.

Николай уходит; Александра Федоровна опускается на колени и, опершись руками о кресло, замирает.


Еще от автора Петр Киле
Восхождение

В основе романа «Восхождение» лежит легенда о русском художнике и путешественнике начала XX века Аристее Навротском, в судьбе которого якобы приняла участие Фея из Страны Света (это, возможно, и есть Шамбала), и он обрел дар творить саму жизнь из света, воскрешать человека, а его спутником во всевозможных странствиях оказывается юный поэт, вообразивший себя Эротом (демоном, по определению Платона), которого в мире христианском принимают за Люцифера.


Солнце любви [Киноновелла]

Киноновелла – это сценарий, который уже при чтении воспринимаются как фильм, который снят или будет снят, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. В киноновелле «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира. (Сонеты Шекспира в переводе С.Маршака.)


Сказки Золотого века

В основе романа "Сказки Золотого века" - жизнь Лермонтова, мгновенная и яркая, как вспышка молнии, она воспроизводится в поэтике классической прозы всех времен и народов, с вплетением стихов в повествование, что может быть всего лишь формальным приемом, если бы не герой, который мыслит не иначе, как стихами, именно через них он сам явится перед нами, как в жизни, им же пророчески угаданной и сотворенной. Поскольку в пределах  этого краткого исторического мгновенья мы видим Пушкина, Михаила Глинку, Карла Брюллова и императора Николая I, который вольно или невольно повлиял на судьбы первейших гениев поэзии, музыки и живописи, и они здесь явятся, с мелодиями романсов, впервые зазвучавших тогда, с балами и маскарадами, краски которых и поныне сияют на полотнах художника.


Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

Киноновеллы – это сценарии, которые уже при чтении воспринимаются как фильмы, какие сняты или будут сняты, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника. «Огни Москвы» - это мюзикл из современной жизни. «Дом в стиле модерн» - современная история, смыкающаяся с веком модерна. В «Кабаре «Бродячая собака» мы вовсе переносимся в началло XX века. В «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира.


Сокровища женщин

Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутреннюю среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий.


Опыты по эстетике классических эпох

«ОПЫТЫ по эстетике классических эпох» - это эссеистика поэта и философа, основанная не столько на штудиях известных источников, а прежде всего на живом восприятии произведений искусства античности и эпохи Возрождения в странах Европы и Востока, словно автор провел в странствиях тысячелетия, наблюдая воочию величайшие эпохи в истории человечества, что можем проделать и мы, последовав за ним.