Телепорт - [8]

— Понятно. То есть, когда я воспользовался тем новым телепортом, в Сенате — тогда и появился мой клон? Она кивнула. Ну да. Если на приемной стороне заново создается тело по коду в сознании, то кто мешает создать два таких тела? Или три?

— Создали копию сигнатуры твоего сознания, дописали к нему новый кусок кода, чтобы клон принимал нужные решения. И похитили тебя.

Произвели замену.

— Вот так просто? — возмутился я. — Взяли и заменили, как какого-нибудь приболевшего учителя? Половину сенаторов?

— Нет, только пятерых. Остальных — кого запугали, кого подкупили.

— А почему меня не подкупили?! Вы даже не пробовали! Взяли и украли у меня мою жизнь! Ведь теперь этот клон будет жить моей жизнью, да?

Да?! Отвечай!!!

— Мне жаль, — ответила она. Искренне, насколько я видел и знал ее. Она почти никогда не врала.

— Тебе жаль, — издевательски повторил я.

— Ты же сам знаешь, что не согласился бы на взятку. И если бы тебе угрожали, то ты бы просто не стал голосовать, а им нужно именно твое «за» на голосовании.

— Им? Сначала «мы», а теперь «им»? Отгораживаешься от них?

— Да, отгораживаюсь! Это тебе не какие-нибудь масоны! Просто слаженно действующие некоторые государственные органы, вот и все.

Тысячи людей повсюду, которыми командует горстка генералов-маразматиков. И я должна им подчиняться! Их приказам.

— Кто ты?

— Внутренняя госбезопасность.

— Что, какой-то суперагент?

— Аналитик. Обычный аналитик, вот и все.

— Которому доверили такие тайны. Ну конечно же…

— Ладно, не совсем обычный. Я заметил, что стою, только когда встала Вика в самый разгар перепалки. Я стоял и пытался впитать всю свалившуюся на меня только что информацию. Заговор генералов, клонирование сенаторов, программирование сознания…

— Зачем? — спросил я.

— Зачем — что?

— Почему я жив? Клон есть, к тому же с моей памятью, зачем вам я?

Почему меня не убили? Я же могу все рассказать. Как минимум доказать, что теперь меня двое, экспертиза подтвердит, что я и клон идентичны. А клонирование противозаконно.

— А зачем тебя убивать? Мы же не звери какие. У нас тоже есть чувства.

— Чувства? Вот значит что. Вот почему я здесь! С тобой! Ты их попросила!

— Ну да, а что в этом такого? Ну, не равнодушна я к тебе до сих пор, вот и попросила, чтобы тебя подселили ко мне.

— Подселили?

— Временно, потом мы с тобой отправимся на Эдем, чтобы ты вдруг не столкнулся со своим клоном на улице Марс-сити. Изначально планировалось сразу тебя отправить туда.

— Вот значит как. Стой, а почему бы меня тоже просто не взять и запрограммировать, как клона? К чему такие сложности?

— Ушло бы слишком много времени, твою пропажу заметили бы. Да и ненадежно это — большой риск, что ты спятишь. Исследования, конечно, ведутся, в основном, благодаря сыну канцлера, но до результатов еще далеко. Уж лучше пристально следить за состоянием клона и почаще менять его на новую версию. Теперь все ясно. Правительству нужно было, чтобы наши сенаторы приняли правильное решение — и они приняли, благодаря тем или иным усилиям. Они взяли и заменили меня, украли у меня мою жизнь. Выкрали ночью из моей постели, подсунули клона, почистили память жене.

Отправили меня к Вике домой, клон успешно прибыл утром на голосование. Потом пришел я, и система второй раз сенатора Антона С. не пропустила, все верно. Но мы прошли внутрь, завязалась потасовка, и правительство, следившее за клонами, отреагировало немного поздновато. Наверное, посчитали, что Вика со мной справится. Но я сбежал, и все чуть не рухнуло. Сонный газ, чистка памяти у полтысячи сенаторов, новое голосование. И я снова здесь. Домой меня уже не пустят, я в этом убежден, с женой и друзьями тоже не дадут увидеться. Той жизни больше нет, а новой мне не дали.

— Что мне теперь делать? — прошептал я, глядя на Вику. Та подошла ко мне и обняла. Без всяких приставаний и задних мыслей. Чисто по-человечески. Как друга. Как возлюбленного, которому требуется моральная поддержка.

— Что? — повторил я.

— Живи со мной, — ответила она. — Через месяц переедем на Эдем. Или на Землю, если хочешь — я могу это устроить.

— А у меня есть выбор?

— Конечно. Ты можешь идти куда хочешь. Правительство предоставляет тебе небольшие ежемесячные выплаты до конца жизни. Считай, что ты вышел на пенсию. А можешь остаться со мной. Я тебя обеспечу, создадим семью, будем жить в красивом частном доме с небольшим яблоневым садом. Заведем собаку. Ты можешь нигде не работать больше.

Снова начнешь рисовать. Не об этом ли ты всегда мечтал? Она была права, она знала меня. Знала еще со школьных времен, но я почти не изменился, разве что потолстел и начал лысеть.

— Но твоя Настя никогда не хотела этого. А теперь тебе дают шанс воплотить мечту в жизнь. Заняться творчеством на обеспечении государства, быть финансово независимым от продаж картин. Рисуй что хочешь! Что может быть лучше?

— Моя семья. Жена. Друзья. Родители. Родственники. Знакомые. Ведь теперь мне с ними видеться нельзя? Я же прав? Я отстранился от нее, отвернулся. Взял подстывшую чашку с кофе в руки — умная техника, встроенная в бокал, тут же подогрела жидкость, — подошел к окну и взглянул на дворик. Глотнул обжигающий кофе, почувствовал его тепло в желудке. Двор был почти таким, о каком я всегда мечтал. В нем было почти все, что я хотел в нем видеть. Бассейн, аккуратный газон, мангал.