Телефонный звонок с небес - [90]

Возможно, вы считаете, что люди моей профессии не верят в Бога. Это не так. Не что иное, как истовая вера в Бога и Его поддержку, оправдывала все, чем я занимался на своей прежней работе. А то, что я делал в Колдуотере, было моим покаянием. Как и все мы, я умру, не узнав последствий своих действий. Но если звонки с небес привели хотя бы нескольких людей к вере, возможно, Господь будет ко мне милосерден.

Как бы то ни было, к тому моменту, когда мое письмо попадет к вам, я уже познаю тайну небес. Если бы я смог оттуда связаться с вами и рассказать об их существовании, я бы непременно это сделал, чтобы выплатить хотя бы ничтожную часть своих долгов. Но вместо этого я заканчиваю свое письмо тем же, чем и начал. Я прошу вас меня простить. Возможно, вскоре я смогу попросить прощения и у моего сына.

Прощайте.

Эллиот Грей-старший (он же Хорас Белфин)

* * *

Как погасить в себе гнев? Как избавиться от ярости, к которой ты привык, как хромой привыкает к костылю? Вокруг ничего не изменилось. Салли вертел в руках прочитанное письмо. Его по-прежнему окружали стены комнаты, в которой он провел детство. Но злость и горечь, многие месяцы не оставлявшие его, куда-то уходили. Таяли, как сон. Эллиот Грей, кого Салли даже мертвым считал своим врагом, вдруг предстал в ином свете. Зная причины допущенной им ошибки, Салли, к своему удивлению, был готов его простить. Теперь он знал, куда исчезли записи его переговоров с Греем, знал оборотную сторону звонков с небес, столько времени державших Колдуотер под гипнозом. Даже Хорас перестал казаться ему чудовищем. Салли впервые увидел в нем несчастного, смертельно больного старика, потерявшего единственного сына и пытавшегося хоть как-то исправить то, что уже никогда не исправишь. «Иногда невиновного человека сажают в камеру. Вам, мистер Хардинг, это знакомо. А иногда… наоборот».

Салли еще раз перечитал письмо. Зацепившись за слова «восемь голосов», он невольно принялся их подсчитывать. Дочь Анеша Баруа – один. Бывшая жена Эдди Дукенса – второй. Деловой партнер Джея Джеймса – третий. Мать Тесс Рафферти – четвертый. Сын Джека Селлерса – пятый. Сестра Кэтрин Йеллин – шестой. Бывший работник Элиаса Роу – седьмой. Дочь Элвуда Джупса – восьмой.

Восемь.

А как же Жизель? Почему Хорас не упомянул ее? Забыл? Странно для человека его профессии. Салли вытащил мобильник и стал просматривать список входящих звонков. Журналист из «Чикаго трибьюн» звонил ему в семь часов сорок шесть минут. Салли нашел звонок с «неизвестного номера» – тот, что ненадолго вернул ему голос Жизели.

Семь часов сорок четыре минуты.

Порывшись в карманах, Салли нашел бумажку с номером Джека Селлерса, которую тот передал ему в больнице, и быстро набрал номер.

– Селлерс слушает.

– Это Салли Хардинг.

– Привет. С Рождеством вас.

– Спасибо. И вас тоже.

– Слушайте, я тут сижу с друзьями. Если хотите…

– Нет, благодарю. Я у своих.

– Хотите мне что-то рассказать?

– Попозже. Мне нужно кое о чем вас спросить.

– Спрашивайте.

– Меня интересует время смерти Хораса.

– Точное время я вам назвать не могу. Когда наши его обнаружили, он был уже мертв. Первым его нашел Рэй. Это было в шесть часов пятьдесят две минуты.

– Как вы сказали?

– Шесть часов пятьдесят две минуты. Это время Рэй указал в отчете.

А время звонка Жизели – 7:44.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

У Салли закружилась голова. Он вспомнил, как ответил на ее звонок, думая, что звонит чикагский журналист: «Я уж думал, что потерял вас». И как в ответ услышал: «Ни в коем случае».

Ничего не объясняя Джеку, Салли отключился. Он побежал в гостиную, подхватил Джулза на руки и крепко прижал к себе.

Прошло два месяца

Маленькие города сохраняют свой ритм вне зависимости от числа приезжающих и уезжающих. Конечно, приезжие способны на какое-то время изменить этот ритм, но не более того. Так случилось и с Колдуотером. Уехали грузовики, закрылись магазины и киоски. С каждым днем число приезжих неумолимо уменьшалось. Закусочная Фриды больше не работала круглые сутки, и в зале всегда имелись свободные места. Их хватало и на заснеженных улицах, и уже никто не спрашивал двадцать долларов за час парковки. Президент местного банка и мэр города в одном лице сидел у себя в кабинете, меланхолично постукивая карандашом по столу.

Звонки с небес прекратились. Прошло Рождество, а за ним и Новый год. Кэтрин Йеллин больше не слышала голоса сестры. Тесс Рафферти не звонила умершая мать, а Джеку Селлерсу – его погибший сын. Телефоны остальных избранных тоже принимали лишь звонки из реального мира. Будто и не было никакого чуда.

История Хораса Белфина породила бесчисленные домыслы. Многие считали, что звонки с небес – дело рук этого странного старика. Однако пресс-секретарь военного ведомства, выступая перед журналистами, посоветовал им не подменять фантазией факты. А факты в его изложении выглядели так: Хорас Белфин служил в одном из военных учреждений штата Вирджиния и занимал там весьма скромную канцелярскую должность. Был уволен по состоянию здоровья после того, как врачи обнаружили у него неоперабельную опухоль мозга.

Но полностью избежать утечки информации не удалось. В прессу попали сведения о том, что дом Хораса был нашпигован электронным оборудованием. Федералам пришлось опубликовать заявление и подкрепить версию военных своей, такой же далекой от правды. Говорилось о каких-то «разрозненных данных, требующих дальнейшего изучения». Особо дотошные журналисты требовали подробностей. А потом интерес начал затухать. Новых звонков с небес, которые могли бы его подогревать, больше не было, и обстоятельства колдуотерского чуда стали забываться. Людям постоянно хочется нового, и в этом взрослые ничем не отличаются от детей, бросающих недочитанную книжку, чтобы взяться за другую.