Телефон Господень - [11]

– Не мародерствуй – строго сказал я

– Да ну тебя, я проверить – на месте ли деньги.

Деньги были на месте. Кроме кошельков на полу кое-где валялись мобильники и другие мелкие, но ценные вещи. Кто бы ни напал на поезд, он явно не преследовал цели личного обогащения. Пол вагона был покрыт бурыми потеками. Я даже не сразу сообразил, что это такое, а когда сообразил – мне резко поплохело. Похоже, что кто-то тут очень неаккуратно питался. Питался пассажирами самого лучшего в мире Московского имени Ленина метрополитена, москвичами и гостями столицы. Эти люди ехали домой с работы, считая себя венцом творения, важными и нужными людьми, ценными специалистами и перспективными кадрами, а оказались обычной жратвой. Такова жизнь.

Костя стоял бледный как простыня. Видимо до него тоже дошел смысл произошедшего.

– Только не вздумай блевать! – тихо сказал я

– Почему? – спросил Крот, нервно сглотнув.

– Потому, что я тогда тоже сблюю.

Борясь с тошнотой и нервным головокружением, я достал фотоаппарат и щелкнул панораму этого вагона смерти. Мощная вспышка полыхнула светом, нестерпимым даже сквозь закрытые веки, и за стенами вагона раздался резкий многоголосый визг и быстрые шорохи.

– Они здесь! – заорал Крот – Бежим!

– Куда?

– К чертовой матери! Отсюда!

Выпрыгнув из вагона, мы побежали. Желтые лучи коногонов мотались по стенам тоннеля, шпалы норовили подвернуться под ноги. Сзади нарастал, догоняя, жуткий шорох, в котором различался многоногий топоток маленьких ножек. Гоблины явно не хотели нас отпускать. Похоже, они не наелись…

Стараясь не потерять равновесия и не споткнуться на неудобных шпалах, я сорвал с шеи фотоаппарат и, не глядя, развернув его назад, нажал на спуск. Вспышка! Сзади раздался многоголосый вой и шорох приотстал. Ага! Не нравится! На бегу я смотрел на индикатор заряда, и, как только лампочка на вспышке наливалась багровым светом, протягивал руку назад и давил на спуск камеры. Увы, время зарядки постоянно увеличивалось – батарейки, похоже, попались не самые лучшие. Мимо станции мы пробежали не останавливаясь и нырнули в тоннель. Шорох за спиной не приближался, но и не отставал – подземники старались держаться вне досягаемости вспышки. У колодца, по которому поднимались на этот ярус, мы тормознули, посмотрели друг на друга, синхронно помотали головами и побежали дальше. В узких шкурниках нижних ярусов была верная гибель – ползя на брюхе, от гоблинов не отобьешься.

Пот заливал глаза, и я успел десять раз пожалеть, что в последние несколько лет не поддерживаю спортивную форму. Если выберемся – брошу курить и начну бегать по утрам! Если… Спортсмен и бывший десантник Костя ломился вперед, как локомотив. Вспышка заряжалась все медленнее и с противным писком – батарейки отдавали последний заряд. Пленка давно кончилась и аппарат хлопал затвором вхолостую. Вот и ворота. В начале нашего похода мне хотелось на них посмотреть, но сейчас – глаза бы мои не глядели на это стальное чудовище. Металлическая плита, усиленная двутавровыми балками, намертво перегораживала жерло тоннеля. Такую дуру и динамит не возьмет… Тупик. Шорох сзади приближается. Я еще раз нажал на спуск камеры – вспышка сработала, но запищала уже совсем тоскливо. Похоже, заряд исчерпан. Там, за изгибом тоннеля, продолжалась непонятная суета – похоже, противник накапливал силы, чтобы одним броском преодолеть оставшуюся сотню метров и подзакусить вредными пришельцами, которые так неприятно светят в глаза своими устройствами.

– Ну что, – тоскливо сказал Крот, – драться будем? Бежать некуда. Сожрут ведь. Много их. Сейчас бы пулеметик…

– Погоди, не паникуй.

У меня была некая идея. В свое время я писал серию статей «о тайнах метро», для чего общался с работниками метрополитена, от которых узнал множество интересного. К сожалению, большая часть этой информации оказалась «не для печати» – некоторые ведомства до сих пор страдают легкой паранойей и везде видят шпионов… Впрочем, кое-что я хорошо запомнил – никогда не знаешь, как жизнь обернется. Так вот, ворота предназначены для блокирования станций и отдельных тоннелей – вся система метро делится ими, в случае необходимости, на герметичные участки. Это позволяет использовать тоннели и станции в качестве бомбоубежищ, а так же затапливать отдельные части метрополитена водами Москвы-реки – уж не знаю зачем. На случай высадки инопланетян, наверное. В норме, эти перегородки опускаются и поднимаются гидравлической системой, по команде с центрального пульта – вот этими здоровенными цилиндрами, с блестящими штоками поршней, толщиной с мою ногу. Однако, на случай отсутствия электричества, должна наличествовать система ручного подъема. Надо только ее найти – и мы на свободе.

Никаких признаков ручного подъемника на воротах не обнаруживалось. Если этот механизм и есть в наличии, то он явно скрыт где-то внутри стены и до него так просто не добраться. А самое противное, если этот привод находится с другой стороны ворот – что тоже вполне вероятно. Это значит, что нам крупно не повезло – возможно, последний раз в жизни.

Похоже, что тусклый свет налобных фонарей перестал сдерживать тварей. Во всяком случае, они стали откровенно высовываться из-за поворота и явно собирались вот-вот ринуться на нас всем скопом. Очевидно, что жить после этого мы будем плохо и мало. Оставалось последнее средство… Я достал из кармана куртки ракетницу, оттянул кольцо бойка и довернул патрон. Красным метеором сигнальная ракета ударила в толпу мелких зубастиков, расшвыривая обожженных и ослепленных – раздался истошный и пронзительный, почти невыносимый визг. Дрожащими руками я вывернул цилиндрик использованного патрона и быстро вкрутил следующий – зеленый. Ракет было пять штук, а перезарядка требовала секунд тридцать. Это вам не пулемет… Кажется, гоблинам крепко досталось – визг все не стихал, и от него начинало неприятно свербеть в ушах. Удачно попала ракета – надо будет так же аккуратно выпустить следующую. Потом следующую, и еще одну, и еще – а потом они кончатся. А потом кончимся мы. Не смешно, однако.