Телефон Доверия - [21]

На мгновение возвращаю свой взгляд на Шону. Она подложила ладошку под щёку и спокойно спит. После того, как мы поплакали, она заснула. Я так и не перезвонила Джастину, но у меня совершенно не было настроения для кого-то, кто заслуживает этого.

Одиночество.

Можем поговорить на такую тему, потому что я чувствую себя слишком ужасно. Когда мне было двенадцать, то я чувствовала такое одиночество, которое было спокойным: оно обнимало меня и пело песни, пока я засыпала. И мне было хорошо, когда я находилась одна в своей комнате, потому что могла делать всё, что вздумается. Например, мечтать о Генри Саттоне, парне, который мне нравился на тот период времени. Но одиночество бывает удушливым. Когда я потеряла ребёнка, мне было семнадцать лет, и я остро всё ощущала. В то время я закрылась ото всех и смогла почувствовать, насколько одиночество может убивать. Меня буквально разрывало на части, когда я находилась в своей комнате совершенно одна. Я была мазохистской, возможно. Не буду такое отрицать.

Когда я готова была снова заплакать, то получила сообщение от Джастина.

Всё хорошо?

Я ценю то, что Джастин переживает, потому что я тоже переживаю за него. Он в другом городе, перелёт был долгим, а я всегда боялась самолётов, поэтому чувствовала, как моё сердце учащённо бьётся. Всё ли будет нормально?

Да, просто были некоторые проблемы.

Я снова посмотрела на Шону, которая умиротворённо спала. Ей нужно собрать некоторые вещи для завтрашнего дня, потому что кое-что произойдёт. Ей должны скоро сделать операцию, а пока она ложится в больницу. Для обследования. Это должно произойти скоро, поэтому я переживаю и за неё.

Набираю ещё одно сообщение, пока он не ответил.

Как ты?

Выдыхаю и перевожу свой взгляд к экрану телевизора. Начинаю жалеть, что не поехала с Джастином, потому что мне одиноко прямо сейчас. Но, знаете, я рада, что услышала не из телефонного разговора, что у Шоны нашёлся донор, я бы тогда жалела, что не нахожусь рядом с ней. Противоречия, что с них взять?

Вздрагиваю, когда получаю сообщение.

Со мной всё хорошо, но ты…

Я прикрыла на секундочку глаза, хотя нет, это длилось больше, чем секунду. Наверное, минуты три, потому что я чувствовала, как силы покидают моё тело. Буквально.

Ужасно:(

Я поставила смайлик, потому что мне показалось, что он сможет точно изобразить моё душевное состояние. И я слабо улыбнулась, когда увидела входящий звонок.

— Привет, — ответила я.

Я услышала шарканье, а только потом голос Джастина.

— Что произошло?

Эм, как бы так сказать. Моей подруге нашли донора, и я просто настолько рада, что готова плакать от счастья.

Но потом я понимаю, что это был внутренний диалог и спешу ответить.

— Я лучше расскажу это, когда ты будешь рядом.

— Настолько ужасно?

Я улыбаюсь, и смотрю на Шону.

— Я бы не сказала, но я просто переживаю за Шону. Вот и всё.

— Расскажи мне, что случилось, я не смогу спокойно спать, — потребовал Джастин, и я полностью понимала, почему он это делает, поэтому рассказала.

— У Шоны тяжёлое заболевание сердца, ей нужна срочно операция, и сегодня ей позвонили и сообщили о том, что нашёлся донор, — когда я рассказала, то поняла, что это было легко, как будто я говорю о чём-то простом. Например, как провела день или что-то такое. Понимаете? И я не знала, почему.

— Да, она рассказывала, — я нахмурилась, потому что не думала об этом. — Как она чувствует себя?

— Эм, нормально, — я совершенно потерялась в его словах. — Когда она успела рассказать тебе?

— Когда мы ходили на лживый ужин, Али.

Я кивнула сама себе и прикрыла глаза, потому что ужасно устала за этот день. Эмоционально, конечно же. Я ничего такого не делала, чтобы устать физически, может быть, помогала маме повесить бельё на заднем дворике, но больше ничего. И это заставило меня задуматься о том, что нужно возвращаться.

Возвращаться в этот мир.

* * *

14 января 2017 год.

Сегодня был третий день без Джастина, но я пыталась не отчаиваться, потому что у меня сегодня должен быть насыщенный день.

Во-первых, мы с Шоной поехали к ней домой, позавтракали и собрали все вещи, которые могли бы пригодиться ей в больнице. Операция должна произойти скоро.

Во-вторых, мы долго добирались до больницы, а когда сделали это, то Шону сразу же положили в палату. Я сидела возле неё, иногда мы разговаривали, но больше всего мы молчали, потому что каждая думала о своём.

Следовательно, мои мысли убивали меня. Операция не всегда проходит хорошо, бывают некоторые затруднения или ещё что-то, поэтому я не могу нормально существовать, не зная, что будет в следующие несколько секунд.

— Когда будет операция?

Шона медленно поднимает на меня взгляд, её волосы завязаны в высокий хвост, а на её крохотном теле больничная сорочка. Она выглядит потерянной.

— Эм, завтра в два.

Я киваю, но понимаю, что не нахожусь здесь. Скорее всего, я сейчас где-то там, где всегда тихо и спокойно. Думаю о том, что всё будет хорошо, но понимаю, что, может, что-то пойти не так.

— Ты же будешь здесь?

Я быстро поднимаю на неё взгляд, в её глазах слёзы.

— Шона, — выдыхаю я, поднимаясь с бирюзового диванчика, подхожу к ней и сажусь рядом.

Шона сразу же падает в мои объятия и начинает плакать, не могу сказать, что она сейчас чувствует. Наверное, ей страшно, мы вдвоём не знаем того, что произойдёт завтра. Но мы обе ждём завтрашнего дня, это я знаю точно.