Телец для Венеры - [3]

– Съешьте все это. Честное слово, я сыт.

Девушка снова посмотрела на него, и теперь ее взгляд не был ни безразличным, ни печальным. Длинные ресницы расплелись, обнаружив взгляд, преисполненный признательности, граничащей с восхищением. Хамфри испытал абсурдное ощущение, как будто внутри у него что-то перевернулось – словно сердце или диафрагма сдвинулись с места, отчего его кровь возбужденно закипела. В то же время его не покидало чувство ответственности. Эта девушка больше не должна страдать от голода!

Если бы он мог этого добиться… Как будто сотни людей не испытывают голод каждый день!

Тем временем стали возвращаться другие пассажиры – они вытирали рты и пальцы, дожевывали последние кусочки и даже несли с собой остатки еды. Когда дилижанс выехал со двора и загромыхал по дороге, молодой человек устроился на своем месте и стал разглядывать унылый сельский пейзаж, над которым, уже нависла угроза ранних зимних сумерек. Внезапную близость между ним и его соседкой не следовало ни афишировать, ни обращать себе на пользу. Хамфри смирился с мыслью, что девушка вряд ли заговорит с ним снова, а в конце путешествия исчезнет в каком-нибудь бедном районе города, и, по всей вероятности, они больше никогда не увидятся. Однако, когда им осталось проехать несколько миль, девушка повернулась к нему и спросила:

– Вы знаете место, куда я еду?

– Бери? Да, конечно. Я и сам там живу – вернее, жил с промежутками в течение последних восьми лет.

– Что оно собой представляет?

– Приятное местечко – пожалуй, самоё приятное из всех, какие мне довелось видеть. Но так как видел я очень мало, то вряд ли могу судить. Хотя думаю, что многие согласились бы со мной.

– Я два года противилась приезду в Бери. Вовсе не потому, что мне не нравится город.

Девушка помедлила и затем продолжала, словно решив довериться собеседнику:

– В конце концов, обстоятельства одержали верх. Я заболела, а когда встала с постели, то у меня оставались только две возможности: Нью-Кат или Бери. Поэтому я выбрала Бери.

Хамфри никогда не слышал о Нью-Кате и жалких, потерявших здоровье женщинах, которые там обитают, поэтому он не представлял себе степени оказанного ему доверия и трудности выбора, с которым столкнулась его спутница.

– Мне показалось, что вы выглядите больной, – заметил он.

Девушка удивленно на него посмотрела:

– О, теперь-то со мной все в порядке. Правда, я едва не умерла. Но кое-кто позаботился о том, чтобы поставить меня на ноги. Полагаю, мне следует быть благодарной.

Она невесело усмехнулась.

– Если Бери маленький городок, то, возможно, вы знаете мою тетю, миссис Роуэн? Она говорила, что содержит кафе в самом центре города.

Хамфри оставалось только надеяться, что его лицо не выдало испуга, который пробудила в нем услышанная новость. Он напомнил себе, что его профессия требует жесткого самоконтроля. Ему следует вести себя так, словно его пациент упомянул некий зловещий симптом. В голосе и поведении Хамфри тотчас же проявилась присущая ему сердечность.

– Миссис Роуэн? Конечно, я ее знаю. Все в Бери знают миссис Роуэн и ее кафе. Правда, сам я никогда там не был – времени не хватало. Но заведение это хорошо известно.

– И как оно выглядит?

– Ну, кафе как кафе… Похожее на все остальные. Но так как я там не бывал, то не могу почти ничего о нем рассказать.

Развитое шестое чувство подсказало Хамфри, что девушка рядом с ним еле сдерживается, чтобы не задать еще один вопрос, понимая его важность, но опасаясь смысла.

– По-вашему, это… респектабельное место?

Природный инстинкт побуждал крикнуть: «Нет, и вы ни в коем случае не должны там появляться!» Но Хамфри понимал, что у него нет ни малейших доказательств в поддержку этого заявления. Люди годами сплетничали о миссис Роуэн, ее дочерях, других молодых женщинах, которые появлялись и исчезали, однако каждый, кто пытался принять эти сплетни всерьез, неминуемо оказывался в тупике. Около года назад, вспомнилось Хамфри, слухи стали такими настойчивыми, что светские и церковные власти города попытались закрыть кафе. Было даже предпринято неофициальное расследование. Доктор Коппард, как ближайший сосед и уважаемый горожанин, посетил несколько собраний, однако безрезультатно. Никаких доказательств, что заведение не является таким, каким выглядит внешне, обнаружить не удалось. Все слухи, по-видимому, основывались на злобных сплетнях, и миссис Роуэн, когда очередь дошла до нее, предоставила свидетельства многих респектабельных горожан, подтвердивших, что они частенько заходят в кафе пропустить рюмочку-другую, встретиться с приятелями, почитать газеты и журналы. «Естественно, – сухо заметил доктор Коппард, – никто не признается, будто ходил в кафе с другой целью. Боюсь, что если преподобный мистер Поллинджер не отправится туда сам, то он никогда не получит нужных доказательств».

Однако обо всем этом едва ли следовало сообщать племяннице миссис Роуэн в переполненном дилижансе. К тому же, реши девушка внять его предостережению, куда бы она могла отправиться? По ее же собственному признанию, она была вынуждена обратиться к тете, спасаясь от нищеты, и Хамфри при всем желании не мог предложить ей иного выхода.