«Тектоника». '94-98. The Best - [4]

- Это тебя устраивает?

- Раньше устраивало, сейчас - нет. Но даже известные группы не собирают зрителей на концерты. Что уж говорить о нас. Мы всегда играли музыку более сложную, чем от нас ожидали.

- Как и у любой группы, у вас были свои "пики" и свои "падения". Среди успехов я бы выделил демонстрацию вашего клипа по ЦТ в программе "Взгляд", а также выступление на одной сцене с московской группой "Центр" в кинотеатре "Современник" несколько лет назад. Я прав?

- Да, только я бы добавил сюда наше успешное выступление на фестивале в Светлогорске (Беларусь) три года назад, где, выступая среди 20 ансамблей, мы получили "Гран-при".

- Говорят, что вы сегодня единственный англоязычный ансамбль в городе?

- Со временем мы пришли к выводу, что на английском языке наши песни более соответствуют нашему стилю. В прошлом году на студии завода "Крис­талл" записали магнитофонный альбом под названием "Дорога иллюзий". Ав­торами текстов песен являются Дмитрий Докутович и Владимир Марченков.

- Я знаю, что несколько раз группа планировала выезд за рубеж. Но поездки так и не состоялись.

- Причины обычные - организационные и финансовые. Беда и наша и общая - нет серьезных организаций и людей, которые бы помогали таким музыкантам, как мы, решать бюрократические и финансовые проблемы. Короче, нужен спон­сор.

- Успехов вам. Постарайтесь не отчаиваться.

С. Горцев, ("Тектоника", №-1, январь 1994)

Группа "Гиперболоид инженера Петрова" (В центре Игорь Петров).

"Экологический шедевр " семь лет спустя.

Группа "ЭШ" была создана в 1986 году и за недолгий срок своего существо­вания оставила о себе память как самобытное явление того времени. Отличитель­ная черта творчества "ЭШ" - особая атмосфера на концертах, оригинальная игра Вадима Петренко, незаурядность текстов песен.

Главные действующие лица: Андрей Марченко - автор текстов, Георгий Та­расов - бас-гитара, Игорь Вакуненков - барабаны, Николай Поздняков - вокал, Вадим Петренко - гитара.

Наш корреспондент Дмитрий Ранчев беседует с Николаем Поздняковым и Андреем Марченко.

- Как все началось?

Н. П. Если я не ошибаюсь, в 86 году, осенью, мы собрались в стенах СФМЭИ и заиграли. Кроме желания играть, наверное, и не было ничего. Была потреб­ность собрать свою команду и играть.

- Когда я первый раз вас услышал, главным хитом были "Крысы". Я всегда удивлялся, как ты, Николай, умудряешься петь сложные тексты Андрея?

Н. П. Что касается "Крыс", то большого труда мне это не составляло. Гораз­до труднее было в начале, когда я только познакомился с поэзией Андрея. Содер­жание мне очень нравилось, но как это спеть, было непонятно.

- Андрей, многие твои тексты попали в струю времени, ну а, если конкретно, как создавались "Крысы"?

А. М. Я не собирался идти в ногу со временем и кого-то копировать. Просто летом 87-го я посмотрел фильм Алена Рене "Мой американский дядюшка", и многие образы взяты как раз из этого фильма. Этим же летом я встретил одну свою хорошую знакомую, которая переживала личную драму, жаловалась на жизнь, на то, что ее окружает. И я ей просто сказал: "А что я могу сделать? Ну, максимум, написать рок-песню по этому поводу". Что и сделал на следующий день.

- Она осталась довольна?

А. М. Она, наверное, и не знает, что песня посвящается именно ей.

- Скажи, а восторг поклонников группы возле сцены как-то связан с текста­ми, воспринимались ли они адекватно?

А. М. Вряд ли. Те люди, которые бесновались, строили "козы" и кидали ко­жаные куртки, воспринимали это как протест против официальных властей, как какую-то революционность, они знали, что здесь явно поется что-то такое анти­советское и играется что-то агрессивное. Поэтому они это и любили.

- То есть, ты считаешь, что весь тот восторг, который вызывала группа "ЭШ" на концертах, был не более, чем веяние времени, а сама группа могла бы в против­ном случае затеряться?

А. М. Ну, я не думаю, что группа могла бы затеряться, потому что все ансам­бли, которые существовали у нас в то время, следовали каким-то определенным канонам. Многие группы пели песни "Алисы" и "Машины времени" и, кстати, делали это хорошо. Но мало было тех, кто сочинял собственный материал и ин­дивидуально его исполнял. Поэтому нас трудно было с кем-то спутать.

- Николай, а как вы отнеслись к своей популярности в Смоленске?

Н. П. Настороженно.

- Был ли это импульс для дальнейшей работы?

Н. П. Безусловно.

- Ваше последнее выступление состоялось в ДК трикотажников на "Музы­кальном ринге". Как ты оцениваешь этот концерт?

Н. П. Для меня это наш самый сильный концерт. Был относительно непло­хой звук, и мы сделали все, если не на 100, то на 95 процентов.

- После этого концерта группа практически прекратила свое существование. А что было дальше, и можно ли это назвать "смертью на взлете"?

Н. П. Нет, я так не думаю. В силу того, что мы подошли к тому периоду, когда в группе наметились серьезные разногласия и, скажем так, уровень участ­ников группы был настолько различен, что в конечном итоге она была обречена на развал.

- Ну, а популярность, любовь поклонников никак вас не сдерживала?

Н. П. Абсолютно никак. Во-первых, мы просто удачно "засветились" в нуж­ное время. А во-вторых, долго кривить душой, делать то, что не нравится, жить в постоянных конфликтах с людьми, с которыми делаешь одно дело, - очень слож­но, и поздно или рано, но расстаться нам бы пришлось.