Тектология (всеобщая организационная наука). Книга 2 - [139]

Да, так вот… Проф. Пленге, конечно, не ограничивается в своей статье общими оценками; он излагает и критикует мои идеи. Я попробовал ответить на эту критику в том журнале. Редакция беспристрастно напечатала мое возражение — немцы не даром культурные люди. Теперь мне было неудобно на русском, недоступном профессору языке по-иному формулировать свою антикритику, чем на немецком; и я ограничусь тем, что обратно переведу наиболее сщественное из моей краткой заметки[137]. Итак:

«… Там есть крупное недоразумение, источник которого мне не вполне ясен. На стр. 23 говорится: «Богданов, не задумываясь, отбрасывает цель и целое (Zweck und Ganzez) и устанавливает формулу: «организация — повсюду, где в практическом отношении части представляют нечто большое, чем целое (mehr sind, als das Ganze). Приходится с улыбкой констатировать, что цель, со столь великолепной решительностью изгнанная из реального мира, тотчас же вновь проскользнула туда под слишком даже прозрачной оболочкой «практического отношения»; равным образом о телеологических фактах (Zweck vorgange) идет дело тогда, когда Богданов при случае (стр. 93) строит свои рассуждения на «экономии» мирового процесса».

«Тут у проф. Пленге есть прежде всего прямая неточность: «где части представляют нечто большее, чем целое» — вовсе не моя формулировка; и устранял я из понятия организации не «цель и целое», а только цель. Мое определение организации дано в такой форме: «целое, которое практически оказывается больше, чем сумма его частей»(стр. 61 нем. перевода). Понятие целого для меня основная характеристика организации, — мне совсем непонятно, как г. Пленге мог вычитать у меня противоположное».

«Понятие «цели»в смысле субъективно-телеологическом я из организационного анализа действительно устраняю. Может быть, на немецком слова in der Praxis, praktisch, in praktischer Hinsicht заключают в себе субъективно-телеологический оттенок, которого я, по недостаточному знанию этого языка, не улавливаю. В русском соответствующие выражения говорят только об объективном эффекте объединенных активностей (например, две световые волны, у которых подъемы и долины соответственно совпадают, дают четверную силу света). Если по-немецки это не так, то здесь имеется трудность перевода, которую переводчику не удалось преодолеть. Но так как я даю не голые определения, а подробно их развиваю и иллюстрирую, то моего ученого критика это не должно было бы ввести в недоразумение».

«А может быть, дело идет только об объективной телеологии, той, которая ведет свое начало от Дарвина или, если угодно, от Эмпедокла и которая сказывается на многих научных выражениях, как, например, «подбор», «приспособление», «борьба за существование»и т. п.? Но эту телеологию я открыто всецело принимаю и даже расширяю область ее применения: идея «регулирующего механизма подбора» — одна из основ моей работы. И опять‑таки метафоричность многих связанных с ней выражений, в том числе и «экономия»в применении к природе, не должна бы вводить в недоразумение г. д-ра Пленге…

Затем я хотел бы отстранить упрек моего критика в слишком легком отношении к его собственной попытке основания организационной науки. Он находит, что я должен был бы «точно установить»свое отношение к его работе, тогда как я ограничился указанием «на обычном марксистском жаргоне»относительно радикального расхождения наших точек зрения. Замечание насчет жаргона, может быть, справедливо; но это уж, так сказать, дело привычки. По существу же я не мог более определенно установить своего взгляда на его попытку, и это вот почему. Для меня — наука существует, живет только в решении ее задач, а не в общих понятиях, определениях, отграничениях: это, конечно, ее необходимые орудия; но пока налицо имеются только они, науки еще нет, устанавливать отношение к ней преждевременно. Но брошюра проф. Пленге дает, вернее даже, — намечает только эти элементы.

Организационная наука должна систематизировать и оформить прежние решения организационных задач, дать новые решения тех задач, которые не были решены или решались неправильно. Поскольку я выполнял первую часть этого дела, проф. Пленге находит повод для иронии: «знакомая мудрость». Но что делать, эта первая часть необходима хотя бы для выполнения второй, новая наука не может не исходить в первую очередь из старого опыта. А затем я на целом ряде задач показал, как с новой точки зрения достигаются решения там, где их не было, а также‑как обнаруживается неправильность некоторых старых решений и как они переделываются наново. Об этой стороне моей работы критик лишь смутно кое-где упоминает; а между тем здесь лежит ее основной смысл, здесь же проверка и доказательство точек зрения методов…

Вот, когда г. проф. Пленге покажет, как, с его точки зрения, при помощи выработанных им категорий и методов решаются организационные задачи, тогда я смогу и буду обязан точно установить свое отношение к его попытке. А до тех пор, если бы я стал возражать против его концепций, сколько бы я ни рассуждал, мои рассуждения по существу сводились бы к констатированию коренного различия наших исходных пунктов, — что я и сделал без лишних слов.