Техномаг - [14]

– Кирочка, прошу вас, называйте меня просто Сергеем и давайте перейдем на «ты». Хоть я и старый, дряхлый и гожусь вам в отцы, – кокетливо произнес я, старым, тем более, дряхлым себя не считал вовсе, – не люблю эти церемонии.

– Какой же ты, Сережа, старый и дряхлый? – Девушка без жеманства и ложной скромности сразу воспользовалась моим предложением. – Эликсир, который оставил Иннокентий, – это плазма крови дракона. Посмотри на себя в зеркало. Ты молод и, я бы сказала, даже по-своему красив.

Я вскочил с кровати, словно ошпаренный, и подбежал, придерживая проклятые трусы, к доставшемуся мне в наследство от покойных родителей трюмо, которое моя бывшая супруга категорически отказалась размещать в городской квартире. Из зеркала на меня смотрел совсем молодой субъект мужского пола, никак не старше двадцати пяти-тридцати лет. Мужчина находился в состоянии крайнего истощения. Сквозь кожу груди без рентгена можно было изучать каждое ребро, лысую голову подпирала худая шея, тонкие ручки смешно прижимали мешок трусов к телу, и все это каким-то чудом удерживалось тонюсенькими ножками, едва ли толще рук уродца. Девушка была слишком добра, назвав этого узника Бухенвальда красавчиком. Мои нервишки не выдержали такого морального удара, я осел на пол прямо перед зеркалом.

– Посиди немного, пока я поменяю постель. Три дня провалялся, все белье потом пропахло, – будто сквозь толстый слой ваты донесся до меня заботливый голос хозяюшки.

– Подожди, Кира, что со мной?

– Тебе нужно сначала наесться, как следует, а потом в коечку, и я все тебе подробно обскажу. Согласен?

Я занял стул, на котором до этого сидела девушка, и с удовольствием, продолжил процесс поглощения пищи. Кира, тем временем, поменяла постельное белье, матрас и подушку.

Ужин закончился вовсе не по причине насыщения моего организма – есть хотелось, очень хотелось, а потому, что места для еды в желудке совсем не осталось. Я снова подошел к зеркалу и увидел там все того же рахита, с той разницей, что живот его теперь принял форму футбольного мяча.

Расположившись на постели, я накрылся одеялом и, наконец, избавился от необъятных трусов, сбросив их на пол.

– Кира, сделай, пожалуйста, доброе дело. Где-то в ящиках шкафа лежит белье моего сына, поищи что-нибудь подходящее.

Девушка покопалась минуты две и подала Пашкины трусы и майку. Обновка была так же велика, но никакого сравнения с моим шестьдесят четвертым размером. Наконец, я почувствовал себя более или менее комфортно. Хотелось задать очаровательному ангелу-хранителю кучу вопросов, но глаза, после столь плотного ужина, сами собой закрылись, и я заснул…

Очередное пробуждение наступило утром следующего дня. Опять волчий голод и невыносимая жажда терзали тело. Кира сидела около кровати, поднос с яствами и напитками ждал на прежнем месте. Я улыбнулся девушке.

– Доброе утро! Спасибо, весьма кстати! – произнес я, плотоядно уставившись на еду. – Однако я не помню, чтобы в моем холодильнике хранились такие деликатесы.

Кроме чашки с бульоном, здесь были тарелки с красной и черной икрой, гора мяса, присыпанного какой-то зеленью, лепешки, блинчики, пирожки с начинкой, фрукты и над всем этим возвышался графин с напитком зеленого цвета.

«Как же его называла Кира? – Попытался вспомнить. – Сок гоам, кажется».

Пока мой рот был занят процессом поглощения пищи, говорила девушка. Обстоятельно и весьма доходчиво она поведала о вещах очень занятных и совершенно необычных.

Содержимое сосуда, которое подействовало на мой организм столь странным образом, было не чем иным, как вытяжкой из крови золотого дракона. Эти драконы существуют только в одном из миров, куда путь другим существам практически закрыт. Золотые драконы – единственный разумный вид драконов, известный на сегодняшний день. Остальные виды и подвиды ящеров либо обладают примитивными зачатками разума, либо вовсе неразумны. Эликсир, получаемый из крови этих существ, способен восстанавливать организм только человека, для других разумных представителей сообщества миров он или бесполезен, или вовсе ядовит. Есть гипотеза, что в процессе конструирования человека Создатель использовал генетический материал, взятый у этого вида. Сторонники теории эволюции, признавая очевидное сходство ДНК людей и драконов, все-таки утверждают, что это случайное совпадение.

О чудесных свойствах драконьей крови людям известно издавна. В былые времена, единственным способом ее добычи было убийство ящера. Для этой цели в мир Золотого дракона отправлялись шайки авантюристов. Но удача поджидала только одного из многих сотен. Дракон хитер и коварен, добыть его – дело не простое. Однако отбоя от желающих рискнуть жизнью не было, поскольку удачливых ждало баснословное богатство. Эликсир не только восстанавливает молодость и здоровье, он дает возможность принявшему его человеку жить, практически, вечно. Поэтому недостатка в покупателях не было, цена на него всегда была стабильно высокой. Не всякому королю хватало средств на приобретение столь дорогого лекарства.

Так продолжалось много веков. Тысячи людей гибли ежегодно, для того чтобы десятки становились бессмертными. Но нашелся один хитрый и умный человек, который сумел договориться с драконами. Однажды во время экспедиции чудовище растерзало группу охотников, выжил только маг. Присутствие магов в отрядах было обязательным, поскольку, в случае удачи, кровь нуждалась в срочной обработке и консервации. Представителей этого сословия берегли, и непосредственно к охоте они не допускались. Во время битвы маги находились в стороне и при неудачном стечении обстоятельств, как правило, оставались живы. Этому не повезло, или наоборот, повезло: дракон его заметил. Испуганный маг уже распрощался с жизнью, но ящер его не съел с ходу, наверное, это было очень молодое любознательное существо. Каким образом Горн, а именно так звали того мага, сумел договориться с драконом, никто не знает, но после его возвращения Гильдия Магов объявила охоту на золотых драконов тяжким преступлением. Бытует мнение, что хитрый Горн подарил ящеру крупный алмаз, украшавший посох мага, и пообещал принести еще кучу таких же взамен на сущую безделицу – всего-то несколько литров крови. Издавна известна склонность драконов ко всякого рода, сверкающим безделушкам.