Технология отдыха - [5]

Все дело в том, что в структуре утомления современного городского жителя преобладают теперь совсем иные факторы, чем были ведущими когда-то – как, например, мышечное утомление у людей физического труда. Теперь же на первый план выдвинулась усталость скорее опосредованного, нервно-психического характера, подкрепляемая к тому же целым рядом циркуляторных сдвигов, напрямую связанных с вертикальной ориентацией туловища, которая поддерживается человеком на протяжении всего его активного времени.

Сказанное требует, пожалуй, некоторых пояснений. Случалось ли вам осуществить на себе такой несложный эксперимент: простоять или просидеть некоторое время с горизонтально поднятой выпрямленной рукой? Оказывается, больше 5–6 минут у вас это не получится. Потому что возможности нашей мускулатуры довольно-таки ограничены, и никакая группа мышц не в состоянии выдержать длительного статического напряжения без хотя бы кратковременного расслабления. И неважно, что вы не совершили при этом никакой реальной физической работы – эффект утомления налицо.

А теперь представьте продавца за прилавком универмага или, например, швею-мотористку, склонившуюся над куском раскроя. Казалось бы, всю механическую часть работы выполняет за нее машина. Ей только и остается, что, придерживая лоскут ткани, направлять его под стрекочущее жало швейной иглы. Но эта монотонная, хотя и не интенсивная нагрузка на одни и те же мышцы плюс сосредоточенность внимания на повторяющемся однообразном процессе приводит в итоге к утомлению примерно того же порядка, что и у человека с поднятой рукой.

Но утомление – это не только местный, локальный процесс. Из нервных окончаний, находящихся в мышечных волокнах, поступает в мозг поток импульсов, поступает непрерывно, если мышца хоть чуть-чуть напряжена. К тому же в утомленной мышце происходит раздражение еще и особых хеморецепторов за счет накопления продуктов ее обмена, таких, например, как широко известная молочная кислота. И когда эта периферическая импульсация приобретает устойчивый характер, когда она как бы бьет и бьет в одну точку, то, параллельно с утомлением непосредственно работающего органа, развиваются угнетение и энергетическое истощение функционально связанных с ним мозговых нервных центров. В нейрофизиологии в подобных случаях говорят о формировании очага застойного возбуждения.

В самом деле, казалось бы, человек давно уже прекратил работу, вроде бы и отдохнул, а сбросить напряжение, расслабиться все не в состоянии. Он бы, пожалуй, скорее восстановился после какой-нибудь настоящей физической работы, которая потребовала бы от него активного вовлечения всей его скелетной мускулатуры. Чувство приятной, греющей мышечной усталости было бы ему за то наградой. Но – и это неизбежная плата за издержки цивилизации – именно такая работа предоставляется нам все реже и реже. А если вдруг и представится, мы к ней уже не готовы: мышцы атрофировались, сердце детренировано, и от любого мало-мальски серьезного усилия возникает неприятная одышка.

Но это, так сказать, одна сторона медали. Нередко рабочая поза человека становится ведущим, если не единственным фактором утомления не только по причине длительно сохраняемого мускульного напряжения, но и вследствие тех серьезных проблем, которые она ставит перед его сердечно-сосудистой системой. И в этом смысле чрезмерная приверженность нынешнего homo sapiens прямохождению, прямостоянию и прямосидению для последней, честно говоря, не подарок.

Так, если у собаки 70 % циркулирующей крови находится па уровне и выше уровня сердца, то у стоящего или сидящего на стуле человека это соотношение прямо противоположное. И, значит, нашему сердцу приходится неустанно, порою по 16 часов в сутки, поднимать всю эту массу крови туда, где она отдает углекислоту и насыщается кислородом (легкие), чтобы затем гнать ее дальше – к мозгу, почкам, мышцам и т. д.

Правда, здоровое сердце молчаливо справляется с этой нелегкой миссией, но все же до известных пределов. Причем совершенно необходимым подспорьем служат ему периферические механизмы, активно способствующие оттоку крови к центру. Это – собственный тонус вен и периодические сокращения волокон скелетной мускулатуры, как бы выдавливающей кровь из венозного русла в направлении к сердцу. Вот почему, например, условия для кровообращения при ходьбе несравненно легче, чем при неподвижном стоянии или сидении с опущенными ногами. Длительное (на протяжении суток и более) стояние на одном месте может даже приводить к серьезным расстройствам циркуляции – отекам, стойкому расширению вен конечностей, обморокам – чем, кстати, всегда изощренно пользовались тюремщики, используя данный вид наказания как пытку.

Но если даже отрешиться от столь экстремальных обстоятельств, то и обычный рабочий день на ногах – это тоже немалое испытание для сердечно-сосудистой системы, в особенности у ослабленных или не совсем здоровых людей с пониженным венозно-мышечным тонусом. Недостаточность периферических механизмов кровообращения как бы перекладывает на сердце добавочную нагрузку, и оно к концу дня, бывает, с ней уже не справляется. Гудение в ногах, ломота в пояснице – это часто не только результат мышечной усталости, но и следствие венозного застоя в сосудах малого таза и нижних конечностей. Другое же плечо коромысла – одновременное снижение сердечного выброса в артериальное русло с симптомами недостаточности мозгового кровоснабжения: головокружением, слабостью, мельканием в глазах, знакомым, наверное, почти каждому по собственному опыту.