Технологии против Человека. Как мы будем жить, любить и думать в следующие 50 лет? - [10]

Даже в США, колыбели бесконечного оптимизма, некоторые представители поколения Миллениума потеряли веру в будущее, полагая, что падение неизбежно и что уровень жизни родителей для них недостижим. Это полностью противоречит той безграничной вере в будущее, которую еще можно найти в некоторых анклавах вроде Силиконовой долины, где царит истовая вера в то, что технологическая мощь способна изменить мир, даже если эта технология перестанет продавать нам свой типичный продукт – комфорт.

Но мысли об упадке преследуют не только молодых людей. Не так давно я принимал участие в ужине, организованном крупной бухгалтерской фирмой. Один из партнеров фирмы рассказал мне о разговоре, который состоялся у него с мэром одного прибрежного города в Великобритании. Какова главная проблема мэра? «Люди приезжают в мой город, чтобы умереть, но не умирают».

В течение следующих двух десятилетий во всем мире число людей в возрасте 65 лет и старше почти удвоится. Это может привести к невероятной по величине экономической стагнации, а также к тревожности и неуверенности в завтрашнем дне и у старшего поколения. Писатель Фред Пирс высказал предположение, что сейчас на земле проживает 50 процентов всех людей, которые когда-либо на протяжении человеческой истории достигали 65-летнего возраста. Заявление, конечно, сильное, но вполне правдоподобное. Можно сделать вывод, что практически каждый регион, за исключением части Африки, Ближнего Востока и Южной Азии, стоит на пути к будущему снижению производительности и усилению консерватизма.

Такой демографический потоп может задушить инновации, подпитать пасторальную ностальгию по прошлым временам, а также заменить стремление к молодости и сексу растущим интересом к проблемам старения и смерти. Вполне логичен и удар по накоплениям и пенсиям, ведь чем дольше мы живем, тем больше нам нужно денег. Неожиданный поворот – нам понадобится страхование не на случай смерти, а на случай продолжения жизни.

Многие пессимистично настроенные исследователи связали воедино старение населения со снижением производительности труда и скоростью развития технологий, но не следует забывать, что расходы на здравоохранение по-прежнему подпитывают экономику. Лица в возрасте 65 лет и старше также владеют большей частью мирового богатства, и их можно убедить поделиться частью накопленного. Другая позитивная новость заключается в том, что пожилые люди склонны быть более спокойными и миролюбивыми (подробнее об этом позже).

Давайте не будем забывать и о том, что глобализация, налаживание связей и либерализация рынка позволили вытащить из бедности несколько миллиардов человек во всем мире. Согласно отчету британской аудиторско-консалтинговой компании «Ernst & Young», вскоре их число увеличится еще на несколько миллиардов человек. К 2030 году миллиард китайцев сможет быть причислен к среднему классу. Все эти события носят позитивный характер, но те же силы, которые поднимают уровень жизни, также создают и риски, которые представляют угрозу для дальнейшего прогресса.

Если добавить к этому неопределенность, вызванную высокой скоростью технического прогресса, политическими потрясениями, разрушением окружающей среды и размыванием правил, ролей и обязанностей, похоже, остается только согласиться с Тоффлерами в том, что в будущем нас ждет лишь череда разных неприятностей. Тревога будет определяющим признаком предстоящих лет. Одной из психологических реакций на нее станет сентиментальная ностальгия, но могут возникать и опасные попытки вернуться к прошлому, как в экономическом, так и в политическом плане.

Мы уже стали свидетелями возникновения различных правых группировок – таких, как, например, «Золотая Заря» в Греции, – предпочитающих экстремальные решения. Они могут показаться довольно привлекательными, поскольку, как напоминает нам Джордж Оруэлл, фашизм предлагает людям борьбу, опасность и, возможно, смерть. Социализм и капитализм, напротив, просто предлагают различную степень комфорта и удовольствия. Проталкивание локализма как способа справиться с беззаконием и перегибами глобализации также может быть привлекательным, хотя приятные внешне локалисты несколько схожи с фашистами закрытостью сознания и границ. В локализме нет ничего плохого, однако доведенный до крайности, он может привести к национализму, протекционизму и ксенофобии.

В 2014 году некоторые исследователи провели тревожные параллели между текущим и 1914 годом. Это было несколько притянуто за уши, однако мне показалось любопытном некоторое сходство не только с 1914-м, но и с 1939 годом – рост национализма в политике, активное печатание денег, инфляционное давление, политизированный долг, проблемы с резервными валютами, развал системы глобализации, увеличение армий, навешивание всех собак на религиозные меньшинства, и последнее, но не менее важное явление – растущее самодовольство.

Возможно, это логический перескок, но я отметил в своей книге «Файлы будущего», что все пять самых кассовых фильмов 2005 года относились к категории эскапистских фантазий. Был ли это ранний признак того, что уже тогда многим людям становилось не под силу справляться с объективной реальностью? Перенесемся в сегодняшний день, и мы увидим, что в прокате по-прежнему доминируют антиутопии и фантазии, в фильмах часто присутствуют такие чудовища, как оборотни, вампиры и зомби. Последние, по мнению писательницы Маргарет Этвуд, привлекают нас тем, что «у них нет прошлого, нет будущего, нет мозга, нет боли». В то же самое время можно заметить новую тенденцию – создаются фильмы, в которых все меньше людей или их почти нет, в том числе фильм под названием «