Техника игры в блинчики - [99]
Регулярный обмен "горячими новостями" с Виктором мог считаться практически безопасным, если конечно "на хвосте" Матвеева уже не сидела итальянская контрразведка, а месье Раймона Поля не "пасли" их немецкие коллеги. Но, поскольку признаков слежки или повышенного интереса со стороны кого бы то ни было, ни к первому, ни ко второму не наблюдалось, то можно было в эту безопасность поверить, пусть и на время.
Когда Степан поведал сочтённую им курьёзом подробность о местном "крёстном отце" отправляемом по этапу вместе с объектом операции, он не думал, что она вызовет такую реакцию Федорчука.
"Как, говоришь, его зовут? Паоло Миланезе? Паша Миланский, значит… Вот что, Майкл — я тебе отправлю небольшую бандероль курьером, думаю, через три дня она у тебя будет. А пока, слушай, как говорится, сюда…"
Витька, конечно, не знал всех подробностей, но и без них поведанная история напоминала сюжет детективного романа: промотавшийся французский аристократ, его юная любовница — австрийская баронесса, мутные гешефты и уголовные делишки, переданный на сохранение перстень дона, невыполненное обещание, смерть… и посылка, переданная через семь лет. Голова кругом шла от таких раскладов. Просто Монте-Кристо какой-то, или еще где, как любит выражаться Олег.
"И как это наша Кисси всё успевает? И в уголовщину ввязаться, и покойницей побыть, тьфу-тьфу, всего несколько дней, правда… Какая интересная у людей жизнь!"
И с этого момента один из авторитетов местного преступного мира, сам о том не подозревая, стал действующим лицом в операции по спасению советского разведчика. Или даже не так: стал объектом отдельной операции — прикрытия и отвлечения… Сыграть дона "втёмную" и сделать его обязанным — такая случайность стоила того, чтобы за неё ухватиться.
"Кажется, уже близко, — подумал Матвеев, взглянув на дорожный указатель. Часы на приборной панели показывали половину двенадцатого. — Ну, ещё один рывок, и главное — ни пуха, ни пера! К чёрту!"
На заднем сиденье, проснувшись, заворочалась Фиона. Вот уже в зеркале заднего вида появилось её милое заспанное лицо в обрамлении спутанных темно-русых волос.
— Не смотри на меня, — кокетливо-жалобно сказала она — я выгляжу ужасно. Если бы не этот дорожный костюм, я была бы похожа не на путешествующую леди, а на какую-нибудь Джуди О'Грэди после ночи на сеновале. — Золотистые глаза леди Таммел постепенно наполнялись искорками, без преувеличения сводившими Степана с ума.
— Не буду, — рассмеялся Матвеев — Тем более что мне нужно смотреть на дорогу. Даже если бы я и хотел тобой любоваться — не могу. И, кстати, с добрым утром, дорогая!
— И тебя с добрым утром, — прозвучало в ответ под аккомпанемент звуков скользящей по волосам щётки. — Мы можем где-нибудь остановиться? Где есть крепкий кофе, свежие булочки и горячая вода?
— Подожди, до Мазоне осталось совсем немного. Там, как утверждает путеводитель, есть несколько неплохих тратторий и даже один ресторан с европейской кухней.
— Всё равно, лишь бы быстро, уютно и вкусно. И горячая вода! Ты мне уже обещал. — Фиона потянулась вперёд всем телом, обняла Степана за плечи сзади, и поцеловала в шею, прижавшись к спинке переднего дивана "Татры".
— Подожди любимая, — Матвеев готов был задохнуться от нахлынувшей нежности, но… Но не время сейчас, товарищ! — Нам, кажется, приказывают остановиться.
Посреди дороги, подняв руку в требовательном жесте, стоял сержант Добровольной Милиции Национальной Безопасности. На обочине, возле "Фиата" "Ардита", взяв наизготовку пистолеты-пулемёты, расположились два рядовых чернорубашечника.
Матвеев прижал "Татру" к обочине и остановился, опустив стекло водительской двери. Демонстрируя свою значимость и важность исполняемого дела, сержант приблизился к машине неспешно. Он даже немного выпятил подбородок, но с точки зрения Степана, всё равно не стал похож на Муссолини.
"Сколько раз говорил: это не театр! Южная кровь играет… Commedia dell'arte, мать твою!"
— Ваши документы, сеньор! — сержант протянул руку в открытое окно.
— Пожалуйста, вот мой паспорт… — Матвеев протянул чернорубашечнику книжечку с "двуспальным английским лёвою".
— Кто ещё с вами в машине? — шелест лениво проглядываемых страниц паспорта сопровождал слова.
— Моя жена, леди Фиона Таммел. — Сказал Степан, и услышал с заднего сиденья сдавленное "ох!".
— У неё есть документы? — сержант приблизил лицо к стеклу пассажирской двери и несколько секунд пристально смотрел на Фиону, отчего та, не смутившись, гордо выпрямила спину и ответила итальянцу таким холодным взглядом, что мог бы заморозить несколько кубических футов воздуха.
— Конечно. Предъявить? — пришло время "напрячься" и Матвееву.
"Играем-то для одного зрителя! Клоунада, блин…"
— Нет, — чернорубашечник улыбнулся и отрицательно махнул рукой. — Я мог бы пожелать вам счастливого пути, сеньор Гринвуд, но вынужден вас попросить об одолжении, — несмотря на такую прелюдию, просительных ноток в голосе сержанта так и не появилось. — Не могли бы вы подвезти одного из моих подчинённых, и ещё одного сеньора до Аренцано. Это на побережье… А то наша машина внезапно сломалась…
